обдало кожу лица.
Слезы стекали по носу.
Я произнесла имя Ашера.
Почему я не послушала тебя?
* * *
Огонь опалил мои вены и воспламенил талию.
– Я, черт возьми, никогда не видел ничего подобного. Не могу пройти через подкожную клетчатку. Позови Барбару.
– Остановись, – прошептала я.
Что-то загрохотало.
Быть может, мое сердце?
– Сколько доз ты ей ввела? – Голос Фреда звучал так громко, что эхом отдавался в моем черепе.
– Ашер, – прохрипела я. Найди меня.
Но он не сможет, потому что заперт в Элизиуме, а я – в человеческой версии чистилища.
* * *
Я проснулась от ритмичного писка. Пошевелилась, и боль, которая пронзила мою талию, напомнила кислоту, разъедающую кожу.
Такую ли боль я испытаю, когда потеряю крылья? Потеряла ли я их уже? Ох, ангелы, какой сегодня день? Не могло пройти больше дня, верно? Максимум два. Я искала окно или часы, но все, что видела, это оборудование и мальчика с затянутыми марлей глазами.
– Эй, – прохрипела я.
Парень зашевелился и повернул лицо в сторону моего голоса.
– Как тебя зовут?
– Уилл.
– Я Селеста. – Я потянула за сковывающие меня путы, но от этого только зазвенели цепи. – Как долго ты здесь находишься?
– Не знаю. – Его голос звучал так слабо, что мне пришлось сосредоточиться на его губах, дабы разобрать слова. – Мое лицо так болит.
– Хотела бы я забрать твою боль, Уилл. – Мои глаза пылали гневом. На себя за то, что повела себя так чертовски глупо, и на этого бездушного доктора и его злобного босса.
– Мои родители сказали, что я для них умер. Они не придут. Никто… – Его голос оборвался. – Никто не придет за мной. – Его цепи зазвенели. – Мы умрем здесь, да?
– Нет. Кто-нибудь за нами придет. – Мира или Найя заметят мое отсутствие, а затем проверят систему и увидят мое имя рядом с именем Барбары Хадсон.
Что, если это займет несколько дней? И где, черт возьми, мы находимся? Под таунхаусом? Я спросила Уилла.
– Не знаю. Она дала мне что-то, и я потерял сознание, а потом очнулся здесь.
Я подумала о человеке, сердце которого забрала Барбара. Если они убили его или ее здесь, значит, малахим явился за душой. Тут меня осенило другое осознание. Если приходил малахим, значит, ангелам известно об этом месте, об этой ферме. Как мой народ мог позволить подобному происходить дальше? Даже если Барбара или тот доктор получили всего одну жизнь, разве это правильно? Разве справедливо?
Я знала, что мы не боги и нам следует учить людей сражаться в собственных битвах, но как мы могли закрывать на это глаза?
Дверь загудела.
Барбара заправила светлые волосы за уши.
– Слышала, вы нас огорчаете, мисс Моро.
Уилл закричал:
– Помогите!
– Заставьте его замолчать!
Женщина в медицинском халате подошла к его половине комнаты и нажала кнопку.
– Нет! – завопил Уилл, звеня цепями. – ПОМОГИТЕ! Помогите, – всхлипывал он. А потом его рыдания перешли в сопение, которое обернулось икотой, а затем… тишиной.
Барбара подошла ко мне.
– Что ты такое?
Я попыталась просунуть руки сквозь наручники, но металлические браслеты оказались слишком тугими.
– Я была твоим билетом из ада.
– Не говори загадками. Твоя кожа рвется, и ты истекаешь кровью, но Фред не может разрезать твою плоть. Он пробовал сверлом, но оно сломалось. Как?
– Я ангел. – Мои лопатки свело, поскольку признание стоило мне пера.
Она поджала губы, углубляя каждую морщинку.
– Работаешь на правительство? Ты какой-то их подпольный проект?
– Нет.
– Мы собираемся тебя изучить.
– Какой сегодня день?
– Почему спрашиваешь?
– Хочу знать, как долго я здесь нахожусь.
– Никто за тобой не придет. По крайней мере, не сюда.
– Самое меньшее, что ты можешь сделать, это сказать мне, какой сегодня день.
– Пятница.
Меня не было два дня. Если только…
– Какое число?
Барбара отступила, чтобы пропустить своего бывшего.
Я вздрогнула. Должно быть, я задела перо, потому что провалилась в старые воспоминания. Когда я пришла в себя, в руках Фреда сверкала пила.
– Что ты собираешься с ней делать? – прохрипела я.
– Мы будем изучать тебя. – Барбара вернулась к двери, которую открыла со звуковым сигналом.
– Нет! – Я крутилась всем телом из стороны в сторону, пытаясь разорвать цепи, но я не владела магией, только чертовыми мускулами. – Нет!
Дверь захлопнулась как раз в тот момент, когда Фред занес пилу над моим запястьем. Я попыталась отдернуть руку, но наручник только впился мне в кисть. А затем зазубренное лезвие пронзило кожу.
Я закричала, в ушах грохотало от ударов сердца.
– ОСТАНОВИСЬ!
Доктор продолжал свое дело.
– Ашер, – всхлипнула я. – Ашер, помоги…
Внезапно он оказался рядом. Прямо здесь.
Он поднял меня на руки и оттолкнулся от пола, пробив потолок, который оказался не потолком, а открытым небом. Со звездами. Огромным количеством звезд.
Я протянула руку, чтобы поймать одну из них, но меня пронзила боль. Я кричала, пока она не утихла и звезды не погасли одна за другой.
Хлоп. Хлоп. Хлоп.
– Ашер, – прошептала я.
– Она постоянно повторяет это имя, – услышала я чей-то голос, но более не слышала ничего.
* * *
Крики. Нечеловеческие крики вырвали меня из сна. Сна, в котором я преследовала Найю по гильдии, а она продолжала превращаться в Лей, пока я шипела, чтобы она остановилась, потому что боялась, что кто-нибудь увидит.
Я приоткрыла веки и увидела ненавистный шершавый потолок с яркими галогенами. Я попыталась поднять руку, чтобы заслонить их, но боль, какой я никогда не чувствовала, пронзила кости, и я застонала.
Влажный жар окутал мои глаза, затуманивая комнату. Я сжала веки, и слезы потекли по вискам.
Кто-то снова закричал. Уилл.
Фред что-то прорычал медсестре про анестезию. Послышался шорох пластикового пакета, а затем Уилл затих.
Я такая бесполезная.
Такая жалкая.
Как я могла спасать людей, если не могу спасти даже себя?
– Итак? – Голос Барбары эхом разнесся по комнате, где теперь воцарилась тишина.
Я держала веки закрытыми, надеясь, что она не заметит мокрых дорожек на моих висках.
Она ткнула меня в запястье, и я вздрогнула.
– Ее рука все еще на месте. Почему ее рука все еще соединена с телом? Дай мне пилу, бесполезный дурак.
Мои веки распахнулись.
– Нет.
– Почему твоя рука все еще на месте?
– Сними наручники, и я все расскажу.
– Неплохая попытка, мисс Моро, но нет. Что. – Она ткнула пальцем в мое запястье, и я стиснула зубы. – Ты. – Еще один тычок. – Такое?
Я не зарыдала. Не закричала.
– Я терпеливая женщина. Мы можем подождать. Недели. Месяцы. Сколько потребуется…
У меня нет месяцев. Я даже не
