Покачал головой Рома, кивая в сторону усмехнувшегося Мара.
— Чтобы ты не ныл и не портил всем нервы, — гоготнул Тарас, кинув в него фантиком. Рома в ответ бросил кожуру мандарина, по случайности попав в бокал Стаса, крайне возмущенного неточностью авиаудара, но прежде, чем все склонилось в массовое побоище, Мар произнес:
— Парни, чекаем свои группы и как будете готовы, позовете.
Они, перекидываясь шутками, удалились из квартиры. Я, задумчиво отпивая любезно налитый мне сок, вглядывалась в карий бархат напротив, задумчиво рассматривающий меня. Он слабо улыбнулся и негромко произнес:
— Думаю, начать нужно… Да с самого начала. Румыния самая бедная страна Европы. Каждый четвертый житель нищий. Я должен был родиться в Яссах, где помимо известных достопримечательностей и популярных туристических маршрутов, дело обстоит вовсе не так радужно, если отклониться от этих самых туристических буклетов. Так случается, что в преимущественном количестве районов по улицам катается больше телег с конями, чем машин. Множество заброшек, полуразрушенных промзон. Гетто. Нищета. Разруха. Уныние. Я должен был родиться и вырасти там, но отец бросил беременную мать и она вместе с моими братьями переехала к дедушке и бабушке в Рымнику-Вылчу, где и я впоследсвии остался, а она вернулась в Яссы, к отцу с его идеей-фикс о ферме и мечтам о первенстве на сельско-хозяйственном рынке. Рымнику-Вылча город небольшой, но уровень жизни на порядок выше, в основном из-за популярности этого города среди людей занимающихся незаконной деятельностью в сети и имеющих приличный доход. Спрос рождает предложение, а у людей с деньгами повышенное стремление к комфорту, отсюда достаточно высокий уровень жизни, минимальна криминогенная обстановка на улицах и, в целом, по меркам Европы это город неожиданно цивильный и благополучный.
Мар отпил остывший кофе и, вновь взгляну на меня, едва заметно кивнувшую, продолжил:
— Говорят, что внуки это первые дети. Деда и бабуля меня баловали во многом, у меня, в принципе, было все и достаточно рано появился компьютер. Румыния, несмотря на факт не самого финансово состоятельного участника Евросоюза, всегда имел неплохой по скорости интернет. Я с детства был геймером и любознательным ребенком у которого вопрос: «а как это работает?» звучал чаще любых других. Дедушка это поощрял, всегда поддерживал меня в моих интересах, на тот момент относящихся к геймингу и попыткам постичь азы программирования, потому что мне не все игры нравились, а какую я бы хотел, такой не было… — Мар улыбнулся и в глазах снова согревающее эхо прошлого, — деда не всегда понимал о чем вообще речь и что я хочу ему объяснить, но пытался разобраться. Ему было важно то, что мне важно. Это мотивировало, сейчас я понимаю насколько — в тринадцать лет я разработал инди-шутер. Это игра такая… Посмотреть на нее сейчас — незамысловатая и вообще очень простая, но на тот момент она была довольно оригинальной. Начал продавать шутер в интернете, заработав в то время неплохие деньги, ведь что-то новое, нестандартное всегда вызывает интерес… Тогда мы с дедом пришли ко мнению, что быть мне разработчиком, когда я вырасту, — негромко рассмеялся и в поволоке глаз теплые тени былого сгустились. На секунду прикусил губу и продолжил, — я углубился в программирование. Уже не просто написание кодов и изучение движков, вектор немного сместился. В сторону изучения и написания программ более интересных, с, так сказать, разнообразием вариантов применения. Деда был в курсе второго названия нашего города — Хакервилль, он понял, что я начал скрытничать, понял, что явно из-за опасений его неодобрения, но не заметить то, что я чем-то увлечен он не мог и то же имел опасения… из-за того, кем являлся каждый второй в городе. Тогда состоялся наш первый с ним откровенный разговор. Я воспитывался великим человеком, военным хирургом, имеющим за плечами опыт в избранной им профессии, и он не мог не прийти ко мнению, что большинство войн это бизнес. Он работал с последствиями этого и имел определенные суждения о тех, кто занимался таким бизнесом. Равнодушной кровавой жатве в играх политических амбиций и грязной борьбе за ресурсы. Поэтому для него не стало шоком то, что я примкнул к одному сетевому движению. Он не осудил. Поддержал. Я стал одним из сотен участников децентрализованное движения простых анонимных пользователей и хакактивистов, объединённых общей политически мотивированной идеей противостояния насилию, цензуре с целью обмана, замалчиванию и несправедливости на мировой арене. И имя нам — легион. Было. Само движение зародилось в двухтысячных, началось оно с одного достаточно популярного в то время сайта, где юзеры анонимно пилили посты и картинки в группах по интересам, там же сформировалась родина бесцензурного интернет-троллинга. Сначала относительно безобидного, потом челлендж приобрел направленный вектор, и в результате произведенной хакатаки одного популярного на западе псевдонацика, выяснилось, что тот был федеральской проплаченной крысой. Первая скрепа формирования движения не имеющего лидера, объеденного только принципами и идеей. Идеей протеста. В том числе против пропаганды. Существует религиозная секта, достаточно популярная в мире. Лет десять назад она попыталась изъять из интернета свой неосмотрительно пропагандисткий ролик, подмочившей репутацию секте. Разумеется, децентрализованное движение, в принципах которого было противоборство с цензурой и пропагандой, не оставили это без внимания, буквально объявили войну. Сначала обычными методами — вирусили тот самый ролик, что из интернета пытались убрать, сносили сайты секты, создавали проблемы в работе офисов. Сектанты назвали хакактивистов кибертеррористами, и в результате получили акции массового протеста и забастовок от тысяч людей по всему миру, которых призвали на эти митинги активисты интернет движения, раскрыв в нескольких видеороликах суть самой секты и смысл ее настоящей деятельности, цель их пропагандирования и цензурирования правды. Затем было еще несколько знаменательных событий, вроде поддержки и защиты от политического преследования и прессинга человека, слившего в интернет зверства засекреченных военных преступлений Америки в Афгане. Потом снос правительственных сайтов за закрытие популярного файлообменника. Еще несколько знаковых действий движения — произведена информационная поддержка и налажен доступ в интернет для координации протестов в Египте, когда правительство просто отрубило людям сеть по всей стране, думая, что это их остановит. Движение сливало компроматы на коррупционеров-чиновников, на корпорации, деанонимизировало и распространяло данные участников террористических организаций, организаторов и пользователей сайтов пропагандирующих экстремизм, распространяющих детскую порнографию… Много всего перечислять, это только то, что первое на ум пришло. Потом пошли первые волны арестов хакактивистов, реальные сроки, иногда двузначные. Деда, разумеется, знал. После того как мы поговорили и я рассказал ему как я применяю свои навыки и ради чего, моя
