оказывалось достаточно небольшой конфеты или доброго слова, чтобы они полюбили его.
Пока я наблюдала за его действиями, Демир подошел к музыкальному проигрывателю и достал из кармана телефон. Подключив телефон к проигрывателю с помощью кабеля, он ухмыльнулся мне через зеркало, а затем звуки музыки заполнили небольшой зал. Пока я наслаждалась песней Another Love Тома Оделла, он подошел ко мне, взял сумку, которую я все еще держала в руке, и бросил ее в угол зала. Затем он стянул резинку с моих волос.
– Давай посмотрим, что умеет Полярная звезда, кроме как указывать направление? – пробормотал он, протягивая мне обе руки. Глядя в его глаза цвета карамели, я чувствовала, как сердце бьется все сильнее и как сбивается дыхание.
Я взяла его протянутые руки, наши маленькие зрители выжидающе смотрели на нас. Когда я задрожала, как будто по моему телу прошел электрический ток, он еще крепче сжал мои ладони и начал двигаться.
Пока Демир делал шаг ко мне, я делала шаг назад, и то же самое повторялось снова. Мне не следовало говорить «никогда», когда дело касалось Демира Гюрсоя, потому что я снова и снова нарушала свои правила и позволяла ему овладевать собой. Я тяжело сглотнула, когда он обнял меня за талию. Его глаза пронзительно смотрели на меня, и он не отводил взгляд ни на секунду. Хуже всего было то, что я тоже смотрела на него. Я не могла перестать смотреть в его глаза. Когда на его лице появилась кривая улыбка, я почувствовала тепло на своем лице. Я покраснела. Я не знала почему, но я покраснела, когда он улыбнулся. Этот танец сильно отличался от того, что мы танцевали на вечеринке. Тогда все смотрели на нас, и мне было не по себе. Теперь, хотя за нами и наблюдали, я полностью растворилась в танце.
Стараясь не сбиться с ритма, Демир убрал руку с моей талии и быстро закружил меня. Пока я пыталась восстановить дыхание, он притянул меня ближе к себе, почти не оставив расстояния между нами. Его щека касалась моей щеки, а мои распущенные волосы задевали его лицо. Его кожа щекотала мою, а запах его парфюма заполнял мой нос. Ради бога! Разве от него не должно пахнуть потом? Пока я наслаждалась этим ароматом, закрыв глаза, Демир начал двигаться быстрее, и мы закружились по оси, не оставляя друг друга ни на секунду, не отставая от темпа песни. Я думала, что вот-вот наступлю ему на ногу, но ничего такого не происходило. Я чувствовала себя в безопасности в его объятиях. Кружились не только наши тела, но и моя голова, и единственной причиной этого был он.
Когда песня закончилась, Демир оттолкнул меня от себя и закружил, обхватив за талию, мы повалились на пол. Его лицо находилось очень близко к моему, моя рука обнимала его за шею. Я чувствовала его дыхание. Когда он поднял меня и, как джентльмен, поцеловал тыльную сторону моей руки, я смущенно убрала волосы за ухо. Не отпуская рук, мы повернулись к детям и сделали реверанс, и они зашевелились, зааплодировали нам. Это его заботливое отношение к детям заставило меня кусать губы. Он сделал это снова, я снова потерпела поражение в поединке с очарованием Демира.
– Как мы справились? – спросил он, и несколько детей кинулись нас обнимать.
Они были такими милыми, что я не могла не улыбаться. Кто бы не растаял при этом?
– Видишь? Нашим зрителям очень понравилось шоу, – с улыбкой сказал Демир, и я улыбнулась ему в ответ. Но тут я заметила угрюмую девочку в углу зала и поняла, что не все остались довольны.
– Кроме одной, – ответила я, указывая на надувшуюся девочку, и Демир пошел к ней, извинившись перед остальными детьми.
– Седеф, что случилось, моя маргаритка? Что это за лицо?
– Ты так и не потанцевал со мной сегодня. А мама уже пришла за мной.
Когда я увидела в зеркале стоявшую у двери женщину, меня охватило чувство тревоги. Я заняла очередь маленькой Седеф, и ей это совсем не понравилось.
– Я всегда здесь, моя маргаритка. Завтра мы потанцуем, обещаю тебе. Хорошо?
Пока Демир тискал щеки маленькой девочки, та обняла его за шею и переводила взгляд с него на меня.
– Эта новенькая – твоя девушка? Поэтому ты танцевал с ней?
Теперь она смотрела на него с озорством, и Демир поднял голову и посмотрел мне в глаза.
– Нет, еще нет, – прошептал он.
Что ты делаешь? Что ты имеешь в виду, говоря «еще нет»?
– Эта новенькая – ведьма, – продолжил он, прищурив глаза и указав на меня. – Она сама Гаргамель[18]. Ей только не хватает его большого носа.
– Значит, мы смурфики[19]?
Когда кто-то из детей сказал это, все начали смеяться. Мы с Демиром встретились взглядами, и я поняла, что мне нравится то, что происходит.
– Похоже на то, – ответил он, обнимая Седеф и направляясь к ее матери.
Пока она разговаривал с женщиной, я достала телефон из сумки, которую взяла с собой, чтобы проверить время. Увидев сообщение Седата о том, что он приехал, я бросила телефон обратно в сумку и завязала свои растрепанные волосы. Я сказала детям, что ухожу, и оставила их, но застала Демира на пороге.
– Ты уходишь?
– Седат ждет внизу.
– Тогда я провожу тебя.
Я собиралась ответить, что в этом нет необходимости, но он уже сказал ребятам, что сейчас вернется, и вышел со мной за дверь.
Я вышла из холла и направилась к лестнице, на этот раз отказавшись от идеи с лифтом. Я уже собиралась начать спускаться, когда Демир подошел и взял меня за руку. Пока я не могла понять, что происходит, он прошептал:
– На случай, если ты испугаешься. – Он не забыл о моем страхе, он все еще помнил о нем.
На этот раз я не смотрела на него, очень медленно спускаясь по лестнице. Пока молчание между нами становилось все более явным, я вспоминала нашу перепалку в первый день школы.
– Ты знаешь, как завоевать сердца детей.
Я не знала, почему вдруг сказала это, но я захотела это сказать. Сегодня я увидела его с другой стороны. Демир был так искренен с детьми, я как будто впервые видела его настоящим.
– Но я не могу завоевать твое.
– Потому что я не ребенок.
Он выпустил мою руку, спустился на несколько ступеней и встал передо мной.
– Ты права. Ты не ребенок, ты хуже, чем ребенок. Ты то рядом, то убегаешь от
