утонуть в алкоголе.
По факту, не отказался бы просто упасть в бассейн с любым пойлом и топориком пойти на дно. Наверное, после этого идиотский орган, под названием сердце, перестал бы кровоточить и болеть. Утром я знал чего жду от жизни и к чему собираюсь прийти.
Прошли сутки. Теперь мне бы понять как можно жить без своего кислорода. Без Виолетты все стало пресно, отвратительно и не интересно. Зато ей без меня лучше всех!
Запускаю очередной бокал в стену. Наблюдаю, как множество осколков, разных размеров, разлетаются в разные стороны и опадают на пол. Если моя память меня не подводит, то это уже десятый по счету.
Морщусь, ощущая, как несколько мелких стеклышек вонзаются в руку. Из ранок показывается алая жидкость. Но даже это ничто по сравнению с тем, как болит в груди.
Сую пораненную руку под струю прохладной воды. Сам же в этот момент достаю свой телефон и перевожу его из режима "в самолёте" в обычный. Смски, словно цунами, начали сыпаться. Стискиваю зубы, когда вижу, что у две трети всех сообщений в графе "адресат" стоит ЕЁ имя.
Борясь с желанием перезвонить Виолетте, набираю Сеню. Он тоже мне названивал всю ночь. Интересно, что стряслось?
— Какие люди! — язвит мой друг.
— Пошел ты! — огрызаясь, но быстро беру себя в руки. — Что хотел? Говори быстрее, я занят.
— Чем? — усмехается. — Топишь свое горе в бокале?
— С чего ты...
— Ой, да ладно тебе! — перебивает меня, раздражается. — Виделся ночью с твоей девчонкой! Она сказала вы поругались.
— Можно и так... Какого хуя?!
— Пришел навестить Варю, но вместо нее наткнулся на Виолетту. Ты уже видел новости?
— Переводишь тему? — рявкаю на него.
Не могу я это контролировать. Не получается. Должен, но не получается держать в стороне от нее.
— Я серьезно! Вчера ночью в "Парадизе" случился пожар!
— Да ты гонишь... — включаю новостной канал и монтаж на репортаж с местными новостями. — Виолетта...?
— Нормально все с твоей Виолеттой, — рявкает в трубку Сеня, а потом спокойнее добавляет. — Относительно, конечно.
— Что блять значит это твоя "относительно"?!
— Ее обвиняют в этом самом пожаре. А ещё в покушению на хозяйку борделя.
— Элеонору? Ее опекуншу?
— Ага.
— Кто ее обвиняет?
— Кто? — усмехается. — Наша доблестная полиция. Приехали и забрали твою Дюймовочку.
— Куда? — оседаю на стул. Ничего не соображаю. Дичь какая-то.
— Ты умом тронулся? Ну куда у нас увозят всех преступников? В ИВС...
— Сука.... — цежу сквозь зубы.
Ни на минуту нельзя оставить эту бабу. Какого хуя вообще происходит? Пожар, нападение... Пиздец.
— Тимох, ты меня прости, — Сеня прочищает горло. — Я понимаю, что это крайние меры. Но, кажется, только на них и надежда...
Он затихает. Да я и сам уже все понял. Отец реально может помочь разрулить сложившуюся ситуацию. Вот только просить его о помощи, значит загнать себя в рамки, установленные им же.
Трезвею моментально. Словно и не пил вовсе последние несколько часов. Меняю одежду, пропитанную запахом спирта, прыгаю в тачку и вжимаю педаль в пол.
Уверен, он меня ждёт. Знаю же его, знаю. Сидит сейчас в своем кабинете и считает минуты до моего появления. Сглатываю противный комок. Борюсь с желанием опустошить желудок.
Дома оказываюсь быстрее, чем планировал. Мамы нигде не видно. Оно и к лучшему. Не могу тратить время на ее веселую болтовню. Времени на эту непростительную роскошь просто нет.
Вхожу в кабинет без стука. Как и предполагал, отец сиди за столом, листает газету. В зубах у него зажата любимая кубинская сигара. Запах у них наипротивнейший. Да и вкус не лучше.
Сглатываю очередной блевотный позыв. Все же с алкоголем я переборщил. Или это все от нервов. Да, скорее так все и есть!
— О, сынок! — отец откладывает в сторону творчество жёлтой прессы и прибавляет на телевизоре звук. — Присаживайся! Ты только полюбуйся до чего люди опускаются!
Отец театрально вздыхает, возмущается и машет руками в сторону огромной плазмы. Там снова и снова мусолят уже заезженные темы. Сегодняшний пожар, арест моей Черноглазки и покушение на владелицу злачного местечка.
— Ты бывал там? — интересуется как-бы между делом, не отрываясь от экрана.
— Твоих рук дело?
К чему ходить вокруг да около. Я точно здесь не за тем, чтобы вместе с папочкой перемыть косточки героям сегодняшних новостей. Лучшие собеседники в таких моментах, бабки, гуляющие на лавка возле подъездов.
— А я похож на человека, который будет устраивать пожар и пытаться кого-то убить? — усмехается папа.
— Ты прав. Не похож. Я и забыл, что твой стиль просто угрожать беззащитной женщине и ее дочери.
— На что ты намекаешь? — и вот на его лице, наконец-то, ни следа на веселье.
— Намекаю? — пришла моя очередь усмехаться. — Нееет. Говорю прямо.
— Твоя малолетняя шлюшка уже успела нажаловаться? Хотя погоди... — играючи бьёт себя по лбу. — Она же сейчас за решеткой! Где ей самое место!
— Прекрати... — прикрываю глаза, призывая себя не поддаваться гневу.
Он мне нужен. Точнее его связи. А если мы поругаемся, снова, можно забыть обо всём.
— Зачем явился? — от былого радушия не осталось и следа. Вот теперь я узнаю отца.
— Ты же можешь помочь? Верно?
Он молчит. Специально мучает. Тянет время. Заставляет нервничать все больше и больше. Когда терпение мое лопается, отец выдает.
— Могу... Только ничего в нашей жизни не бывает бесплатно, ты же это понимаешь, сынок?
— Чего ты хочешь? — стискиваю зубы до скрежета.
"Молчи, — отдаю себе мысленно команды. — Молчи, иначе ничего ты не добьешься"
— Для начала, — он поворачивается к окну, — ты прекратить все общение с этой девкой.
— Уже, — хмыкаю, стараясь оставаться спокойным.
— Хорошо... Тогда вот что, — отец достает из верхнего ящика стола планшет и воспроизводит видео с камеры в подвале. — Я
