молча стояли друг напротив друга.
Мира начала нервничать и думать, как их успокоить. Хиро тоже, кажется, хотел вмешаться, но Дэмиан всячески останавливал его, намекая, что это их собственное дело.
– Солгал, – холодно ответила Рин, подняв высоко голову. – Ложь и секреты – не одно и то же.
– Значит, хочешь, чтобы я открыто признал, что я реинкарнация Джакасиса?! Даже если это неправда?!
– А что тогда правда? – спросила она. – Правда – это твой секрет, который ты не хочешь раскрывать?
– Ха-а… ты просто нечто, – тяжело вздохнул он, взъерошивая волосы. – Да, я связан с Джакасисом. Но я не его реинкарнация или дальний родственник. Больше сказать ничего не могу. Теперь довольна? Мы можем прекратить этот разговор?
Его ответ вызвал еще больше подозрений. Но лезть еще глубже в душу вампира было неправильно, поэтому разговор действительно прекратили и больше к этой теме не возвращались.
Вечером они отужинали со старейшинами в удивительно спокойной обстановке, которая, после недавних криков, вызывала много вопросов о том, не заболел ли Мин Жунбай. Глава пика выглядел спокойным и немного грустным, поэтому Мия и Мира посчитали, что, вероятно, хоть старый мастер и осуждал положение Рин, но все же относился к ней как к родной дочери, которую ему нужно было отпустить в долгое путешествие, полное опасностей.
Когда ужин подходил к концу, он взял чарку вина в руки.
– Рин. Осуши вместе со мной.
Изо рта Мии выпал рис, и все удивленно уставились на жрицу, ожидая, как она поступит.
Они слышали еще в столице нытье от Джека, что Амира не пьет, следуя правилам Великого Храма. Так не было ли предложение главы провокацией?
Но девушка спокойно отреагировала на его слова, кивнула и поднялась, беря чарку в руки.
– Наставник, позвольте поднять эту чарку за благополучие пика. – Обхватив чарку обеими ладонями, она сложила руки в поклоне. Мастер кивнул ей, и они одновременно выпили вина.
«Посмотри на реакцию Джека», – услышал смешок Хиро и тут же обернулся на друга.
Он выглядел настолько сбитым с толку, что, кажется, даже забыл, как дышать.
– Ты… говорила, что жрицам нельзя пить алкоголь, – удивленно и тихо спросил он, на что Рин вздохнула.
– Мы не на территории Великого Храма, так что их правила на меня не распространяются.
Ее слова прозвучали так, словно она была ребенком, который с удовольствием шел против родителей, стоило ему уйти из-под их контроля.
– Значит, ты еще и пить умеешь? – Вампир явно не знал, радоваться ли ему появлению нового собутыльника или же злиться, что нашлось еще одно отличие от святой Амиры. Девушка ничего не ответила и села на свое место, возвращаясь к трапезе.
Повисло молчание, которое только спустя несколько минут прервал Мин Жунбай.
– Рин. Ты должна вернуться домой целой и невредимой, поняла меня? Не лезь на рожон. И помни, что магия не важнее твоей жизни.
Она с ноткой удивления в глазах посмотрела на учителя, а затем кивнула ему.
– Благодарю учителя за наставления. Когда я вернусь в Кассандрику, обязательно заеду на пик.
– Можешь сразу ехать в свой Великий Храм. У нас все благополучно, а там без тебя крысы быстро размножатся, – хмыкнул он, недовольно опустив голову. Следом он поднял руку вверх, давая знак старейшине Шао, и тот с улыбкой встал с места с небольшой шкатулкой из светлого дерева в руках.
Он поднес ее Рин и протянул:
– Главное, чтобы вы не забыли причину, по которой приехали сюда.
На крышке шкатулки друзья заметили искусно вырезанную печать Амиры – символ деисанства – и сразу поняли, что находится внутри.
В этой шкатулке хранился тот самый легендарный перстень-посох Амиры – символ кассандрийской государственной религии.
Жрица нахмурилась и взяла шкатулку в руки. Поставив на колени, она открыла ее.
Внутри на мягкой подушке лежал великолепный золотой перстень. Он был старым и покрытым царапинами, но не потерял яркого блеска. Перстень светился энергией, словно чувствовал, что находится в руках Амиры.
Девушка взяла его дрожащими пальцами и покрутила, рассматривая.
– Он всегда был без камня?
– Камень? Разве в перстне был камень? – спросила Мия, приблизившись, чтобы рассмотреть.
Рин была очень наблюдательной – на перстне действительно была стертая временем оправа для камня, но она пустовала.
– Мы никогда не доставали этот перстень из шкатулки, так что ни про какой камень не знаем, – нахмурился Мин Жунбай.
– Понятно, – вздохнула девушка, убирая шкатулку. – Куда только его деть теперь?..
– Разве не очевидно? Надень на палец. Это же перстень, – ответил ей Джек.
Жрица снова нахмурилась, словно не хотела этого делать. Но тащить его в шкатулке было лишней морокой, она бы только захламила профунду. Так что со вздохом Рин все же надела перстень на большой палец правой руки.
– Завтра на рассвете Су Дунфэн создаст ветряной поток, с помощью которого вы вернетесь к Лу Чэну. Дальше отправитесь своим ходом.
– Ветряной поток? Мы не пойдем через лес? – удивленно спросила Миранна.
– Слишком хлопотно, когда можно просто преодолеть лес по воздуху, – ответил ей старейшина Шао. – Все те, кому нужно спуститься с пика, используют этот способ – он быстрее и легче. Сегодня отсыпайтесь. С завтрашнего дня вас ждет длинный путь до Драфталка.
Все маги напряглись. Последнюю неделю они прожили в Амирэне и на пике, поэтому теперь, когда задумывались о том, что им придется преодолеть половину мира, чтобы добраться до столицы оборотней, путешествие казалось им более сложным.
Когда ужин закончился, все пятеро вернулись в хижину мирского спокойствия, где их, к удивлению, ждал Гао Люсы. В его руках была большая стопка чистой одежды.
– Старший брат, что это? – спросила Рин.
– Мастер распорядился выделить вам новую одежду. Кажется, на пике все заметили, что ни у Джека, ни у мисс Миранны не было сменной.
Когда они только прибыли в Амирэн, вампиру выделили штаны и две сменные рубахи. Одну он испортил в бою с бандитами, вымазав ее в крови и грязи и разорвав, а во второй он ходил до сих пор. Обливи же в основном пользовалась заклинаниями очищения одежды, но ее топ и жилет тоже уже сильно износились.
Люсы быстро раздал вещи, и Рин, увидев одежду в руках вампира, нахмурилась.
– Старший брат. Эта одежда?..
– Ха-ха… от тебя ничего не скроется, сестрица… мастер сказал отдать ее Джеку.
– С ней что-то не так? – спросила Мия, наблюдая, как отшельник разворачивает одежду и поднимает ее к глазам.
Это было темно-серое верхнее одеяние, похожее на то, что носила жрица, но только из жесткой ткани с едва заметными орнаментами. К нему шли грубый плотный длинный жилет
