были счастливы вместе с Адриенной.
Были, пока…
Адриенна не соврала. Она могла чувствовать нечисть. И сейчас… все Санторо воспринималось словно булка с изюмом. Только изюм был весьма неаппетитным.
Нечисть…
Где-то больше, где-то меньше… она ждала. Поблескивала красными огнями глаз в темноте, впивалась когтями в несчастную землю, рвала на куски ее творения. И земле это решительно не нравилось.
И нечисть не нравилась.
Пусть даже кардинал и переделал свои творения из обычных волков, пусть осквернил древнюю кровь, но… Землю не обманешь.
И терпеть такое насилие над собой она не станет. Долго – точно не станет.
Земля с радостью делилась с Адриенной своими бедами, понимая: пришла ее защитница. А Адриенна начинала понимать Моргану.
Какая, казалось бы, разница?
Тогда Сибеллин еще не был ее домом. Вообще был не важен для Морганы. Тогда еще правил Коррадо Сибеллин… и они еще не были знакомы. И все-таки…
Знать, что где-то рядом с тобой вот такое, мерзкое…
Кто ж будет терпеть кучу навоза на обеденном столе? Правильно, никто. Особенно, если настало время обеда.
У Адриенны это проявлялось не так остро, но все же… Противно, неприятно, гадко. И вообще – ФУ! Убрать, и немедленно!
Это она и сообщила брату Томазо, когда раскрыла глаза.
– А подробнее? – не стал спорить доминиканец. Уберем, конечно, только бы знать, что и где.
– Можно карту поместья?
– Конечно, ваше величество.
Титул монах забывал через раз, но и Адриенне сейчас было не до того. Грифель порхал над картой, отмечая гнезда нечисти. Как же их много…
Вот ведь… постарался, подонок!
Интересно, что он сейчас делает – радуется?
И Адриенна решительно поставила еще одну точку на карте. Пусть радуется. Недолго уже осталось.
Глава 11
Адриенна ошибалась. Его высокопреосвященство пил.
Жестоко и беспощадно заливал себе в горло вино, но даже захмелеть как приличный человек не мог. Не брал его алкоголь.
Все виделись ему ярко-синие глаза, все сияла перед ним ослепительная улыбка…
И слышалось только одно слово: «Нет».
Почему, почему, вот просто – ПОЧЕМУ?!
Чем он хуже того же Филиппо? Ладно еще, когда было проклятие! Но сейчас-то оно снято! Почему нельзя выбрать его?!
Он ведь… как же он любит! На руках носил бы, веточке упасть не дал, зацеловал бы всю…
Королева?
Да, королева. Но еще и самая прекрасная из женщин. Самая лучшая, умная, очаровательная, красивая, самая… настоящая! И – отказ!
И такое отвращение, словно вместо мужчины рядом с ней гигантский слизень…
А ведь понимает, что умрет. Не может не понимать.
Боится, хочет жить, но… не с ним. Неужели он страшнее смерти?
Кардинал решительно влил в себя еще один кубок.
Куда там – опять пролилось, как вода. А ему надо было напиться до рассвета. Напиться в хлам, в стельку, в дым, напиться так, чтобы даже мысли не возникало. Чтобы проснуться к полудню и с горечью на губах осознать: все кончено.
Он не сможет глядеть на рассвет и знать, что для нее это в последний раз.
Не сможет…
Филиппо ему заплатит за это, страшно заплатит, о смерти будет молить как о милости, но Адриенну это не вернет.
Никогда…
Не будет ее глаз, улыбки, ее серебристого смеха… не будет ЕЕ.
И все сильнее накрывает отчаяние.
Почему так?!
Почему, за что, так неправильно, нехорошо, нельзя…
Жизнь не слушает и не интересуется человеческими страданиями. И луна заглядывает в окно, словно оскаленный череп. И ухмыляется.
Чего ты хотел, человек? Ты же сам ее приговорил?
Ты сам, все сделал сам. И она уйдет по солнечному лучу, а ты останешься. И выть будешь от отчаяния, и кровью захлебываться, и каждый раз вспоминать… царапнет – и вспомнишь. И никакая черная магия тебе не поможет.
Для каждого своя цена.
Для Иларии, которая стала бесчувственной, для Виолетты, которая решила остаться человеком, и даже для чернокнижника, который так хочет власти.
Но смысл цены один и тот же.
Боль.
Жуткая, жгучая, отчаянная…
Думаешь, тебя не найдут чем зацепить?
Наивный…
Анджело Санторо опрокинул еще кубок с вином. Может, хоть с десятой бутылки возьмет? Или с двадцатой?
Кристалл на его груди пульсировал, подавая хозяину сигналы опасности, но…
Это кардинала вино не брало. А вот его чутье давно уже утонуло… кажется, на шестой бутылке. Или на восьмой? Даже и не булькнуло.
* * *
– Дан Нери!
Помощник постучал в покои коменданта, давая понять, что пора бы и делом заняться?
Скоро рассвет… пока все приготовишь, пока то да се… король на казнь не пожалует, но организовано все должно быть на высшем уровне. Ему ведь доложат.
И свидетели будут…
Ответа не было.
– Дан Нери!
Даже когда помощник заколотил в дверь по-простому, ногой, отклика он все равно не дождался.
– Ньор Федеричи? – поинтересовался у него стражник.
Что делаем-то? Ась?
Ньор думал недолго.
– Ломайте дверь.
Против стражников, да с алебардами, да с топорами и ломиками, у той не было никаких шансов. Дерево треснуло, крякнуло и поддалось.
– Матерь Божия, – застыл на пороге ньор Федеричи.
Рядом с ним так же застыли стражники.
Как-то не вписывался в картину их мировоззрения мертвый комендант, и рисунок на полу тоже никому не понравился.
Кто знает, сколько бы они так стояли, если бы не грохнулся кто-то в коридоре. Видимо, удрать пытался, поскользнулся, выругался…
Ньор Федеричи пришел в себя…
– Так. Я сейчас проверю, на месте ли королева, и будем готовить все к казни.
– А… – вякнул кто-то из стражников.
Глупые возражения ньор Федеричи отмел взмахом руки.
– Король со всех спросит.
Это было чистой правдой. И спросит, и отвесит, и как бы самим не разделить судьбу королевы, если казнь сорвется.
И то сказать… кто нужен для казни?
Королева и палач. Остальное – так, мелочи. Ерунда. Свита…
Комендант должен все организовать, но если он этого и не сделал… ну так что же? Ньор Федеричи справится не хуже. А там, может, и даном по результату станет?
Все может быть…
И ньор Федеричи помчался по этажам.
Плаха, палач, королева… последняя никуда не делась. Эданна Чиприани заглянула в щелочку и даже ньору кивнула.
Лео посмотрел сам – сидит ее величество на подоконнике, на небо смотрит.
– Ничего она не просила?
– Нет.
И то понятно. Вот что ей может быть нужно?
Уже ничего.
Плаха готова?
* * *
Мия и Лоренцо переглянулись.
Им бы туда!
Руки чесались немножко подраться! Чуть-чуть… они бы и монахам оставили, и сами позабавились… что такое штук по двадцать волков на человека?
Ерунда!
Даже говорить не о
