Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
Да и можно ли осуждать простых солдат, по воле царя и высокого начальства оказавшихся на краю мира и проливавших свою кровь, воюя с людьми, о существовании которых они до того даже не подозревали?
Но пройдет день, и все вернется на круги своя. Строгие офицеры будут командовать, а злые, как собаки, унтера мордовать почем зря. Но сегодня можно всё. И потому тащат одетые в военную форму рязанские и костромские мужики все, что попадет им в руки, к только и ждущим того маркитантам. Ведь никто из солдат не знает истинную цену своей добычи, а если бы и знал, как ее сохранить?
Богато украшенное оружие и конская сбруя, серебряная утварь и драгоценные ковры – все за бесценок уходит к жадным торговцам. Все свалено в одну кучу, кое-как взвешено, а то и просто определено на глаз, и куплено по десятке за пуд[80]. Да хорошо, если за деньги, а то сразу меняют на дурного качества водку, безбожно обманывая при расчете. Впрочем, какая разница? Как пришло, так и уйдет, развеявшись в похмельном дыму!
Офицерам, как мог бы сказать Будищев, заниматься этим «западло». Нет, у них тоже есть трофеи, но оно также за бесценок куплено у солдат или же благосклонно принято в «дар». Вот им-то точно известно, что попало в руки, и есть возможность сохранить добычу для себя. И как водится, чем выше должность или чин, тем больше таких возможностей.
Но все же главные получатели прибыли это маркитанты. В такие дни они с лихвой вознаграждают себя за тяготы и опасности дальних походов. За летящие в них пули, не желающие разбирать, кто перед ними, русский воин или армянский купец. За грубость и строгость высокого начальства, видевших в них только алчных стяжателей и мошенников, какими они, скажем прямо, и являлись. За поборы от чиновников, ибо получить патент на торговлю в войсках дело недешевое!
Впрочем, не все среди этой братии армяне. Новоявленный купец Федор Шматов сидел перед собственной кибиткой, подаренной ему ради такого дела бывшим хозяином, и тоже скупал трофеи. Водки у него, правда, не имелось, но цену он давал выше иных и прочих, а потому многие солдаты и особенно матросы охотно несли свою добычу именно к нему.
– Федь, ты читать умеешь? – спросил его перед штурмом Будищев.
– Могу маленько, – осторожно ответил тот, явно ожидая подвоха.
– Тогда читай.
– Ишь ты, – озадачился парень, бережно беря грубыми пальцами лист гербовой бумаги, после чего попытался прочесть по слогам. – Па-тентъ. Чего это?
– Сказано же тебе, патент, – усмехнулся Дмитрий. – На имя купца третьей гильдии Шматова Федора Еремеева сына. Усек?
– Да… то есть нет!
– Вот блин! Объясняю для особо одаренных. Когда возьмем крепость, служивые потащат все, что к полу не приколочено, и отдадут за бесценок маркитантам. Вот и ты не теряйся. Покупай все, что попадется дельного, потом переправим в Россию и продадим, но уже совсем по другой цене.
– Дороже? – на всякий случай переспросил Федя.
– Обязательно! – не смог удержаться от улыбки Будищев, после чего продолжил рисовать захватывающие перспективы: – Как расторгуемся, будет тебе денежка и на свой дом, и на обзаведение, и на свадьбу с Аннушкой, если не передумаешь, конечно. А то глядишь, в первую гильдию выйдешь и сам на купчихе женишься!
– Нет, я Анну не брошу, – насупился парень.
– Молодец, – с деланым безразличием похвалил его прапорщик, досадуя, что пошутил на эту тему.
Как ни прост был Федя, но он давно заметил, что его товарища и Люсию Штиглиц тянет друг к другу и… сердце его раздиралось на части! Не то чтобы он не желал Дмитрию счастья и богатой невесты. Нет, но простой ярославский парень отчего-то чувствовал себя виноватым перед Гесей. Когда-то давно в Болгарии она ухаживала за ним в госпитале, потом они почти сошлись с Будищевым, но из-за не вовремя распустившего свой длинный язык Шматова расстались.
И вот, когда его лучшие друзья, которых он искренне любил, наконец, могут быть вместе, появилась другая. Нет, госпожа баронесса, конечно, барышня не злая и из хорошей семьи, не говоря уж о полагающемся ей приданом. Шутка ли, дочка царского банкира! И при всем при этом она, как и Геся, перевязывала ему раны, ухаживала за ним, и если не меняла белье и не кормила с ложечки, так только оттого, что рана его оказалась на сей раз не так тяжела, как в Балканской войне.
И что же теперь делать?
– В общем, так, – поспешил вернуться в деловое русло прапорщик. – Все вырученное – пополам! Ну, Дееву долю выделим. Он должен к тебе людей приводить.
– За что это ему долю? – возмутился Шматов, явно ревновавший своего старого друга к новому вестовому. – Без году неделю служит, а сразу долю!
– Гля, ты крыса! – засмеялся Будищев. – Хотя, вижу, купец из тебя получится!
– Чего сразу крыса? – сбавил обороты бывший денщик. – К тому же у меня, то есть у нас, и денег толком нет. Две тыщи с мелочью это же курям на смех!
– Это ты так думаешь, – ухмыльнулся прапорщик и вытащил из-под походной кровати ящик.
До сегодняшнего дня Федор был уверен, что в нем хранятся патроны. Иногда, правда, у него возникал резонный вопрос, зачем их так много? Но Дмитрий говорил в таких случаях, что запас карман не тянет, и вообще, таскает его на горбу верблюд, а он вроде не жалуется. И вот теперь, здравствуйте-пожалуйста! В ящике оказался цинк, а в нем сумка, полная монет и мелких купюр разного достоинства. Гривенники и полтины в мешочках, рубли с трояками в небольших пачках, перевязанных бечевкой, все ждали своего часа, который, наконец, пришел. А еще там лежал безмен.
И вот теперь вольный купец Шматов восседал возле кучи добра, которое тянули к нему со всех сторон солдаты, казаки и матросы, взвешивал принесенное и отсчитывал деньги. Поначалу он греб все подряд. Валил в кучу ковры, конскую упряжь, разную утварь и оружие, не забывая, впрочем, торговаться.
– Побойся бога! – выговаривал он конопатому солдатику, притащившему под мышкой большой кувшин. – Ён у тебя помятый, сто лет не чищенный, да еще разобраться бы, с какого он серебра?
– Армянам унесу! – насупился служивый.
– И они тебе ажно десять рублев за пуд отсыплят, – парировал новоявленный Шейлок. – Ладно, где наша не пропадала, беру!
Скупка шла настолько успешно, что от прочих маркитантов несколько раз прибегали подручные и недобро косились на новоявленного конкурента. Но замечавший их Федор в ответ только внушительно поправлял висевшую на поясе кобуру с револьвером и продолжал заниматься своим делом.
Впрочем, скоро он заметил, что гора вещей выросла до совершенно неприличных размеров, а сумка с деньгами настолько же похудела. Почесав репу, парень здраво рассудил, что имеющихся в его распоряжении ресурсов на все по-любому не хватит, и стал брать только самые дорогие вещи, ну или те, которые казались ему таковыми.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
