Рядом вслух матерился Николай. И хоть брат нес что-то сквозь сжатые зубы, в этих матах четко слышались шок и прострация. И злость…
А Стас и мат выдавить не мог из себя, грудь спрессовало жестким спазмом. Воздух вырывался со свистом. Все то, что Коля ощущал, и близко не равнялось с тем, что разрывало, вспарывая внутренности Станиславу сейчас. До кровавой испарины в легких и горле, кажется, с каждым мгновением, которое проходило без движения Миры, все еще лежащей на земле…
Кто-то снова подскочил к тому гребаному выходу. Какие-то люди. Почему, твою мать, их пропустили, а его тут держат?!
Врачи… Не сразу дошло, что это сотрудники той самой скорой…
Пробегающие мимо сбушники перекрыли и малый обзор, который он имел до этого. Да и тот, третий, выходивший с Мирой, закрыл собой все.
События неслись мимо со звуковой скоростью! А он ни черта не понимал! Ничего не удавалось анализировать, не цепляла сознание ни одна деталь, кроме волос Мирославы, как волной лежащих на ступеньках… и чем-то темном, что все больше пропитывало эти локоны…
— Пропусти, бл*! Там моя жена! — рявкнул Стас, и сам не узнал этого надтреснутого, с металлическим скрежетом, голоса. Как гвоздем по стеклу…
— Не положено. Опасно, — заявили ему безучастно.
— Опасно?! Да вашу же…
Пять человек продолжали их удерживать за границами только им ведомой линии. А Терещенко куда-то рванул, к группе людей в камуфляже. Следователя не задерживали.
— Туда…
— Стрелок…
— Верх. Десять…
— Да. Крыша… Две группы, видимо, — звучали отрывистые фразы-команды со всех сторон, кто-то раздавал указания в рацию. Треск, шум, беготня… А ему все никак не удается вырваться.
С Колей также обошлись, правда. Началось некое непонятное ему, сверхинтенсивное движение. Неясно откуда взявшиеся безопасники, словно заполонили все пространство между зданиями. Крики, приказы, явный штурм соседнего строения…
Стасу было по хрену все! Он пытался вырваться из рук всех, кто его удерживал, прижимая к стене. Хотя бы увидеть, что там с ней? Что врачи…
И тут один чуть сдвинулся, на сантиметр… Но этого хватило, чтобы Стас увидел, как врач поднялся, резко качнув головой. Стянул перчатки и отступил, пропуская кого-то еще, кого невозможно было увидеть.
Санитары? Пара человек присели, распаковав… плотные черные чехлы-пакеты… Два пакета.
У Стаса в глазах почернело. Весь мир, как негатив. Сердце из груди слово вырвали и тут же раздавили одним ударом ботинка об асфальт, этим резким кивком чужой головы… И такое бешенство, что разум в ошметки рвет не хуже взрыва гранаты.
— НЕТ!!! — крик в горле застрял, душа.
Вышло тихо, все силы истратил на то, что пытался оттолкнуть от себя спецназовца, больше на гору смахивающего.
Но тут его сбоку Влад прижал. И Коля даже… Вскинулся, глянул на брата со всей этой злостью, ненавистью, которая внезапно на весь мир в пустой уже груди бахнула взрывпакетом, заменяя разодранное сердце.
Не отдавал себе отчета. Едва не впервые в жизни реально над собой контроль потерял, не понимая, не ориентируясь в реальности… Потому что не хотел такую действительность признавать!
— Коля… — прошипел сквозь зубы. — Отпусти… — угроза в голосе прозвучала настолько явно, что брат вздрогнул. Отвел взгляд.
Опустил глаза и Влад. Все лицами почернели. Но продолжали его слишком крепко держать… уже свои.
— Соболезную, Станислав… Но вам там сейчас нечего делать, — сбоку подошел настолько же мрачный и подавленный Терещенко. Следователь говорил тяжело, словно принуждая себя. — Снайпера задержали, но…
— Пустите меня к ней! — заорал… только голос на скрип старых, ржавых петель похож от всего, что внутри корежит, колотило, било, будто жестким ознобом.
А при этом неподвижен. Стоит, выпрямившись, как глыба. Словно окаменели все мышцы…
— Не могу, Стас. Права не имею. Не моя юрисдикция. С ее телом… — осекся, встретившись с ним глазами. Откашлялся, прочищая, будто пересохшее, горло. — С ней сейчас криминалисты будут работать, поймите…
Остальные не вмешивались, точно чувствуя себя не в своей тарелке рядом. Но и одного не оставляли. Несмотря на гнев на всю вселенную сейчас и каждое живое существо, которое продолжало двигаться и разговаривать, просто дышать, в то время как Мира… Он это осознавал.
А вот понимания ситуации еще не было. Нет, не идиот. Разум факт констатировал.
Но вот поверить… Поверить в то, о чем говорила и кровь, пропитавшая ее волосы, которые он видел, в то, что значило «соболезную» от Терещенко, в те долбанные ДВА черных пакета для тел… не мог.
И не желал!!!
— Это моя жена… — исторгнул из себя, как те самые камни изрыгая, которыми, казалось, секунды недавно под кожу вонзались.
И в этих трех словах прозвучало все…
Абсолютно все!
Все то, что пока сказать был не в состоянии, но оно накапливалось комом, нарастало за грудиной ревущим огнем, испепеляющим Стаса.
Даже обещание их всех к ответу призвать… Все эти гребаные спецслужбы и управления! До Европейского суда дойдет, если от своего не добьется справедливости!
Они ее спасти должны были, мудаки! Ему по хрен на снайпера, остальных спецназовцев, на кого угодно! Стасу сейчас и на себя было по хрену!.. Но Мира…
В грудь, словно кол забили до позвоночника, и начали вдруг прокручивать.
Терещенко повернулся к Коле, то ли не в силах выдержать взгляд Стаса, то ли понимая, что он его сейчас просто ни во что не ставит и слушать не будет.
— Поезжайте пока все домой. Тут торчать точно бессмысленно. Я наберу вас и буду держать в курсе…
— Отдайте нам ее тело, — не пошел на уступки и Николай.
Хоть и поморщился, когда Стас ему плечо стиснул так, что суставы захрустели.
О ней нельзя было говорить так, чтоб их черти задрали! Не о его белле…
Влад, будто поняв, что на Стаса накатывает, сам усилил захват. Словно просто не хотел дать ему глупостей натворить. Только Стасу сейчас было по фигу и на это, и на всякий здравый смысл… что охранник четко и уловил, наверное, подав какой-то знак своим.
— Не могу, бл*! — в раздрае психанул вдруг и следователь, разом выдав, что сам опустошен и деморализован случившимся.
— Вам отдадут тело завтра. Соболезную, — неожиданно к ним подошел один из сбушников, стащив с головы шлем и балаклаву.
Смотрел ровно, хоть и тяжело, как признавая свою вину перед Стасом.
В глотку себе он мог забить это признание, и поглубже, мля!
— Капитан Кузьменко, — представился тот, с кем до этого Стас только по телефону списывался. — Операция пошла не так, как мы планировали, — отрывисто, скупо, рубаными фразами. — Будет проведено расследование… Но сейчас мы не можем вам отдать тело вашей жены. Сожалею. Нам нужны твердые доказательства и факты против заказчика, чтобы прижать железобетонно. Думаю, и в ваших интересах не просто довести до суда, но сделать все, чтобы он не отвертелся и с самыми лучшими адвокатами… Для этого нам нужно еще несколько часов, Станислав. Мы выйдем на контакт с заказчиком от имени исполнителя. Затребуем гонорар… И возьмем его. Нам нужно, чтобы пока никто точно не знал фактов. Завтра так и так все всплывет, но сейчас, — и он серьезно глянул прямо в глаза Стасу.
