Марианна подобралась. Ох, неспроста это вступление. Илона к чему-то ведет.
– Вы, кажется, сумели найти с Дашей общий язык? Она к вам привязалась?
– Мы хорошо ладим, – уклончиво ответила Марианна.
– Надеюсь, вы не разочаруете девочку, – Илона поболтала ложечкой в чашке и добавила с многозначительной улыбкой. – А главное, не разочаруете ее отца.
– Почему я должна его разочаровать? – Внутренне дрогнув, Марианна поставила чашку на стол. Вот оно! Илона подошла к тому, ради чего все затеяла.
Илона пару секунд смотрела на нее задумчиво, потом усмехнулась.
– Интересно, как долго вы выдержите рядом с Петром Аркадьевичем. Вы производите впечатление ранимой и мягкой девушки. За Дашу вы умеете постоять, а за себя – нет.
– Я вас не понимаю, Илона Игоревна. Мы все еще говорим о педагогике?
Илона пристроила ложечку на блюдце, поставила локти на стол, сплела длинные пальцы с безупречным маникюром и прищурилась.
– Марианна… давайте без отчеств... Марианна, я знаю, что у вас с Петром завязались отношения. А вы, в свою очередь, прекрасно понимаете, что эта новость меня не радует. С Петром мы знакомы давно, и скажу прямо, одно время я надеялась, что у нас с ним что-то получится.
– Зачем вы мне это говорите? – с вызовом спросила Марианна. Не показывать, не показывать, что ее больно задевают эти излияния!
– Затем, что я не только сотрудница Петра, но и его друг. И друг его семьи, – отрезала Илона, но тут же покаянно тряхнула головой:
– Марианна, не подумайте, я не собираюсь играть в злую соперницу! Но я знаю Петра много лет, знаю, как ладить с ним. Мы похожи по характеру. Мы бы отлично ужились. Но я также знаю, что Петру сейчас нужно совсем другое. Он зрелый мужчина, он состоялся. Ему скоро тридцать пять – непростой возраст. Полагаю, он чувствует, что молодость уходит. Петр многие годы живет в строгих рамках. Сейчас ему захотелось романтики, экзотики, новых впечатлений. Ему захотелось встряхнуться. А тут вы подвернулись… полная его противоположность. Веселая, игривая. Необычная. Да, вы – именно то, что ему нужно.
Илона выразительно махнула рукой, как подгулявший купец, который бросает холопу двугривенный.
«Забирай своего Петю, разрешаю!» – говорил ее жест. На ее губах гуляла снисходительная улыбка.
Однако ее светлые глаза не упускали ничего. Илона говорила неожиданные вещи, наблюдала за собеседницей, анализировала и делала выводы.
Хоть бы Даша скорее вернулась к столу! Марианна затосковала и огляделась в поисках девочки.
– Не бойтесь меня, – настойчиво потребовала внимания Илона. – Я просто хочу предупредить вас и дать совет.
– Илона Игоревна, не помню, чтобы я просила у вас совета, – Марианна говорила типично учительским тоном, и в глазах у Илоны мелькнуло веселье.
– Но я все-таки его дам. Потом благодарить будете. Совет простой. Задайте себе вопрос: что вы хотите от Петра? Если вы хотите, чтобы он стал нежным, добрым и уступчивым партнером – лучше сразу поворачивайтесь и бегите. Потому что он таким никогда не будет. Порой даже мне Петр кажется не человеком, а автоматом для планирования и контроля. Он деспот на работе и деспот в семье. Он обязательно будет вами помыкать. А вами помыкать проще простого – это у вас на лице написано. У Петра домостроевские представления. Мужчина – главный, а вы должны поступать так, как он скажет. И не дай бог вам пойти поперек… пожалеете. Полагаю, вы еще не видели Петра по-настоящему рассерженным. Ничего, еще увидите.
Илона говорила почти с жалостью. Марианна даже была готова поверить, что она желает ей добра. Но Илона тут же объяснила свои мотивы.
– Не стану притворяться, что я тревожусь только за вас. Я тревожусь за Петра. Потому что если вам нужны от него лишь деньги и статус, то он будет очень разочарован, когда это поймет. А поймет он это скоро. Петр не теряет головы. Он всегда доискивается до правды. Простите меня, Марианна... На самом деле я не думаю, что вы охотница за богатыми мужчинами. Но предупредить следовало. Спасибо, что выслушали.
– А я вас за советы благодарить не буду, – отрезала Марианна дрожащим от обиды голосом. – Я так и знала, что вы что-то такое скажете! Фу, какая пошлая ситуация.
– Все же вы еще наивная девочка, – вздохнула Илона. – Вон как расстроились, бедняжка! Подумайте над моими словами. Петра не изменишь. Он сейчас влюблен и старается вам угодить. Но скоро вернется к привычному стилю… общения. Вам придется либо смириться, подстраиваться, угождать, либо бунтовать до последнего. Бунта он не потерпит. Поэтому, честно говоря, я не вижу в ваших отношениях «and they lived happily ever after».*
Последние слова она произнесла с шикарным британским проносом, и это Марианну покоробило – во всем Илона была лучше нее! У самой-то Марианны произношение было далеко не идеальным.
– А вот и Даша, наконец! – встрепенулась Илона. – Ну что, продолжим экскурсию?
– Нет, поднимемся к папе. Я домой уже хочу, – сказала Даша и Марианна посмотрела на нее с благодарностью.
*и они жили долго и счастливо.
33Теперь Марианна отлично понимала, как тяжело пришлось сказочной Золушке. Злая мачеха, подлые сестры, грязная работа – это еще цветочки. Ерунда! Самое сложное началось потом. Когда Золушке пришлось иметь дело с принцевыми придворными, родней, бывшими фаворитками, друзьями… ах да, еще дворцовыми привидениями.
Все желают принцу добра. Некоторые уверяют, что желают добра Золушке. И изнемогают от желания предупредить, предостеречь, дать совет. Растолковать, что принц и кухарка – это только в сказке работает, а Шарль Перро поставил точку слишком рано, и не будет у них никакого «жили долго и счастливо». Потому что принц и не принц вовсе, а деспот и диктатор. А Золушка слишком много о себе возомнила.
Марианна вспоминала все, что ей пришлось выслушать и от Валентины, и от Илоны, и хулиганство в своей комнате вспоминала, и поджатые губки горничной Олечки, и пыталась выработать в себе ироничное отношение ко всему этому.
– О чем думаешь? – поинтересовался Петр, не отрывая взгляда от дороги. Вечером в городе стояли ужасные пробки. Петр решил сам отвезти Дашу и Марианну домой. Марианна оценила этот поступок, ведь ему для этого пришлось уйти с драгоценной работы и оставить текущие дела незаконченными.
Она посмотрела на его руки, которые сжимали руль одновременно небрежно и уверенно. Ей очень нравилось смотреть на его руки. Ей нравился белоснежный край манжеты, и тусклый блеск его запонок, а от вида его длинных, сильных пальцев у нее становилось жарко в груди.
Петр быстро глянул на нее, и Марианна поняла, что он ждет ответа.
– О нас. Думаю, что мне с вами непросто придется, уважаемый господин Аракчеев.
– А что такое? – отрывисто спросил Петр, выворачивая руль, чтобы успеть протиснутся в образовавшуюся щель между машинами. – Ты огорчена? Кто-то из сотрудников что-то сказал? Я этого человека в порошок сотру.
