– Они нас ждали. Не преследовали нашу машину, а просто стояли на обочине.
– Значит, им было известно, когда вы будете возвращаться из Атланты? Но откуда?
У Пайн не нашлось ответа на его вопрос.
Джерри Дэнверс охранял Лайнберри вместе с полицейским офицером из округа Самтер.
Дэнверс был сильно расстроен, когда добрался до больницы, он винил себя за то, что не повез их до Атланты.
– Это моя работа, – снова и снова повторял он Пайн.
– Лайнберри ваш босс, и он пожелал вести машину сам, – отвечала она, однако Дэнверс продолжал переживать.
Пайн встала, когда Лайнберри пошевелился и слегка застонал. Она не могла представить, что всего несколько часов назад они находились в его роскошном пентхаусе, пили дорогое вино и смотрели на прекрасные виды Атланты.
Именно там Лайнберри рассказал Пайн, что ее мать была связана с мафией.
У нее кружилась голова от его откровений. Казалось, кто-то выбросил ее из лодки посреди океана. Она не понимала, на каком она свете. Но у нее был Лайнберри. Он все знал. Она не могла его потерять.
– Джек, ты меня слышишь? – позвала она. – Тебе сделали операцию. И они тебя зашили. С тобой все будет в порядке. – Она положила руку на его здоровое плечо и слегка сжала.
Пайн удивилась, когда его веки затрепетали и он стал удивленно оглядываться по сторонам.
– Джек? – сказала она. – Ты в порядке. Ты сейчас в больнице. Опасности больше нет. Ты поправишься.
Наконец его взгляд остановился на ней. Он посмотрел на Пайн, его губы пошевелились, и она поняла, что он пытается что-то сказать.
Она наклонилась к нему поближе.
– Джек, что такое?
– Аман-да? Я… Аман-да? – пробормотал он.
Пайн не знала, что делать или говорить. У него был такой умоляющий взгляд, что она взяла его за руку и кивнула.
– Я… Аманда, Джек. Я здесь, с тобой.
Она почувствовала, как его пальцы сжали ее ладонь. Он кивнул.
– Л-люблю тебя… – прошептал он.
Он искал ответ на ее лице.
– Я… тоже тебя люблю, – ответила она.
По его губам промелькнула слабая улыбка, веки затрепетали, и он потерял сознание.
Пайн отпустила его руку и села.
Она невольно содрогнулась после того, что произошло мгновение назад.
Чтобы его успокоить, я сыграла роль своей матери.
Ничего другого в данных непростых обстоятельствах Пайн придумать не сумела. Однако теперь ей было не по себе. Просто другая форма обмана – по достойному поводу или нет, значения не имело – а ее уже тошнило от лжи, которую она обнаружила за то время, что здесь провела.
Она вышла из палаты и направилась к Дэнверсу. Он был в костюме и галстуке, но одежда выглядела мятой, и он казался непривычно растрепанным.
– У вас есть время на чашечку кофе? – спросила Пайн.
В этот момент из-за угла появился Тайлер Страуб. Он выглядел аккуратным и элегантным, и Пайн не заметила в нем эмоций, переполнявших Дэнверса.
– Привет, Джерри, я пришел тебя сменить, – сказал Тайлер. – Как у него дела?
– Мистер Лайнберри обязательно поправится, – твердо сказал Дэнверс, и его лицо исказил гнев.
Страуб бросил на Пайн тревожный взгляд.
– Хорошо, – ответил он. – Это просто замечательно. В таком случае мы продолжаем работу.
– Твое замечание здесь совершенно не к месту! – рявкнул Дэнверс.
Страуб поднял руки вверх, показывая, что сдается.
– Послушай, я лишь хотел разрядить обстановку. И, к твоему сведению, я уже говорил с медсестрой. Она сообщила мне хорошие новости. К тому же мне всегда нравился этот парень, не так ли?
Дэнверс успокоился и повернулся к Пайн.
– О чем вы хотите поговорить?
– О прошлом вечере.
– Мне больше нечего сказать. И я не оставлю свой пост.
Пайн посмотрела на Страуба.
– Ладно, а у вас найдется время выпить кофе?
Страуб вновь с тревогой посмотрел на Дэнверса, который отвернулся в сторону.
– Конечно, – ответил он. – Ты не возражаешь, Джерри?
Дэнверс коротко кивнул.
Пайн отвела Страуба в маленькую кухню, где стояли стол, стулья, кофейник и чашки. Они налили себе кофе и сели за стол.
Пайн посмотрела на Страуба. Он был немного старше, чем она, чуть меньше сорока. Рост около шести футов и три дюйма, стройный, но с широкими плечами, говорившими о силе, густые, светлые, вьющиеся волосы. Выпуклость под пиджаком указывала на положение пистолета. Красивое лицо позволило Пайн предположить, что он пользовался успехом у местных женщин.
– Так что такое с Джерри? – спросила Пайн.
Страуб пожал плечами и слегка смутился.
– Послушайте, он невероятно предан Лайнберри. В этом нет ничего плохого.
– Ну, возможно, его преданность заходит слишком далеко. Насколько я поняла, в прошлом он работал в Секретной службе.
– В президентском подразделении.
Пайн удивилась.
– Вы серьезно? Я не знала.
– Я понял по вашему взгляду.
– И что произошло потом? Почему он оттуда ушел? Он еще слишком молод для пенсии.
– Я не люблю рассказывать истории о прошедших временах.
– Сделайте для меня исключение. Это может оказаться важным.
– Ну, по слухам, Джерри должен был стать полноценным специальным агентом Секретной службы. Но все пошло не так, и у него не получилось.
– И что же произошло?
– Понятия не имею. Вы федерал и знаете: случается какая-то мелочь, и вас перестают продвигать по службе. Но для него все закончилось хорошо. Он зарабатывает намного больше у Лайнберри, чем если бы защищал президента или гонялся за фальшивомонетчиками.
– Что вы о нем думаете?
– Он легко возбудим. Вы сами видели. Я также профессионал, но для меня это просто работа. А Джерри относится к ней, как…
– …делу жизни?
Перед тем как ответить, Страуб сделал глоток кофе.
– Да, вроде того.
– Расскажите мне, как вы обеспечиваете безопасность мистера Лайнберри.
– Иногда мы работаем оба. Тут многое зависит от ситуации – так, к примеру, было в тот день, когда вы в первый раз приехали к Лайнберри. По ночам мы включаем электронную систему обнаружения, связанную с нашими сотовыми телефонами. Конечно, Лайнберри богат, но он совсем не похож на знаменитость.
– Вы спите на территории?
– Да, всего в нескольких сотнях ярдов от главного дома.
