Кат ши или кто бы то ни был неспешно, как бы равнодушно приближалась. Крыса атаковала первой. Киэнн сам от себя не ожидал подобной наглости. Да нет, чего уж там: какой-то отчаянной, граничащей с абсолютным бесстрашием храбрости. Атаковала и снова полоснула своими длиннющими передними зубами по шкуре кошки. Та шипя отскочила. Ты — кот-фейри или фейри, притворившийся котом?
Человеческий рассудок упрямо подсказывал, что куда благоразумнее воспользоваться моментом и удрать, но крыса думала по-другому. И продолжала атаковать, напрыгивая на противника кенгуриными скачками. Кошка отбегала, изумленно тараща на дерзкую выскочку изумрудные глаза, но тут же с невозмутимым видом возвращалась. Мы играем в «кто кого переупрямит» или кот просто тянет время, ожидая подмоги со стороны хозяйки, а ты, как дурак, ведешься на это?
Наконец кошка, похоже, всерьез начала нервничать и решила, что выбрала недостаточно пригодный для такой охоты облик. А потому принялась фантасмагорично вытягиваться, превращаясь. Так, добро, детка, ты — не просто кошка. Ты — скорей всего какой-нибудь замковый брауни с клеймом на затылке. И, надо думать, плохи мои дела… Кошка трансформировалась легко и непринужденно, так, что Киэнну, в очередной раз, оставалось лишь позавидовать. Кобра? Ну, не было печали! Кажется, я тебя основательно разозлил.
Использовать магию сейчас категорически нельзя, все равно что в дверной звоночек позвонить. Да и не успеешь ты выйти из формы крысы. А если успеешь — она тебя гарантированно кусанет прежде, чем ты что-то наколдуешь. Крысы же колдовать не умеют, они умеют только пищать, грызть и переносить блох с чумой заодно…
Уверен?
Ты пробовал?
Плевое же дело — иллюзию создать. Если ты можешь выбраться из тела крысы, чтобы стать собой — а ведь это тоже магия — неужто ты не создашь одну несчастную, примитивную иллюзию?
Киэнн зажмурился и, выплеснув весь имевшийся в крохотном крысином теле заряд энергии, постарался материализовать возникшее в мозгу видение. Ничего более пригодного и безопасного ему в этот момент просто не придумалось.
И из всех темных углов, из каждой щели, из-под каждого стола и комода, единой, монолитной серой волной хлынули крысы. Топоча сотнями коротких лап и хлопая по полу голыми хвостами, целеустремленно и устрашающе. Кобра, которая ранее была кошкой и, судя по всему, превосходно помнила недавний опыт стычки с одной-единственной крысой, пришла в ужас и не раздумывая пустилась наутек.
Теперь ты тоже сваливай! Вали куда подальше, ты, тупой голохвостый пожиратель зерна!
Куда там! Не в силах противиться животному инстинкту, «крысиный король» устремился следом за своим серым войском, преследуя бегущего с поля боя врага.
Брауни, не помня себя от страха, выскочил в дверной проем и, на ходу превращаясь в самого себя, помчался вверх по лестнице. Крысы грозной лавиной, которой вдруг стала неведома сила тяготения, катились вслед за ним. Киэнн не считал этажи и потерял счет времени, все прочие чувства и мысли заслонила слепая, яростная жажда крови. Догнать, убить и сожрать! Убить и сожрать! Брауни, явно также не понимая, что делает, бессмысленно метался по залам и коридорам, потом вновь карабкался вверх по лестнице, взбирался на стены и шкафы — но крысы превосходно проделывали то же самое. Наконец маленький, взъерошенный, бурый комок плоти и шерсти свернул не в ту сторону, в какую следовало и внезапно застыл как вкопанный перед высокой, изящно окованной филигранным узором серебра дверью. Замер так, словно два одинаково сильных страха зажали его в тиски с двух сторон.
И похоже, что второй страх был сильнее: брауни медленно развернулся на пятках и, уже не пытаясь сопротивляться, точно мигом утратив все свои волшебные способности, направился прямо навстречу окружавшим его крысам.
Если бы это был не брауни, или же если бы Киэнн не был в это мгновение крысой — абсолютной крысой, с крысиными чувствами и крысиной логикой — он бы, наверное, слегка струсил. Иллюзию ничего не стоит развеять, если только осознать, что это — иллюзия и приложить хоть немного усилий. Она материальна и может быть серьезной угрозой, но только до этого момента. Брауни был похож на того, кто готов покончить с докучливым ходячим миражом. Но это был брауни. А у их племени очень туго с распознаванием иллюзий.
Три сотни остервенелых крыс сошлись, как вода в воронке. Три сотни пар железных челюстей сомкнулись, впиваясь в маленькое тельце. Киэнн почувствовал привкус крови на языке. Чужой крови. Солоновато-сладкой, горячей, пульсирующей…
Остановись! Остановись сейчас же, или рискуешь уже никогда не выбраться из крысиной шкуры!
Брауни закричал. Крик подействовал на Киэнна отрезвляюще. Оторвавшись от своей жертвы, он пружинисто отпрыгнул и быстро забежал за угол. Тяжело дыша и все еще дрожа от невольного возбуждения, собрал силы и постарался развоплотить собственную иллюзию.
Топот, писк, хруст и вопли внезапно затихли. Получилось.
Крысиное ухо уловило шум чьих-то сердитых шагов и дверь, чуть слышно скрипнув (для крысы — достаточно громко), приоткрылась. Откуда-то потянуло зудящим магическим холодом. Киэнн осторожно высунул узкую крысиную морду из-за угла.
— Крысы? — прозвенел напряженный и даже какой-то взвинченный голос Аинэке. Ну, казалось бы, ничего удивительного, но что-то в ее тоне настораживало Киэнна даже больше, чем обычно.
Несчастный брауни, искусанный и истекающий кровью (все еще дразнившей обоняние пряным запахом), затрясся всем телом, задребезжал тоненьким, надколотым голоском, точно чайная ложечка в пустом стакане:
— Д-да, м-моя к-королев-ва…
— Крысы??? — повторила она, похоже, закипая от ярости и одновременно неровно дыша.
Близорукие глаза крысы не позволяли Киэнну как следует рассмотреть королеву, но характерные вдохи и выдохи он различал превосходно. И уж конечно не мог не почуять этот запах! Крысиные мозги его слабо классифицировали, крысе он был неинтересен, но остатки человеческого сознания узнавали его безошибочно. Запах текущей сучки. Запах юной фанатки, увидевшей живого Элвиса Пресли в пяти метрах от себя. О чем ты думаешь, Айнэ? Ты окончательно рехнулась?
— Крысы?.. — прозвучало в третий раз. — Тебя покусали крысы? И это повод меня беспокоить?!
Аинэке разгневанно и слишком поспешно захлопнула дверь. Слишком усердно. Слишком порывисто.
Киэнн выдохнул. До него постепенно дошло. Кровь. Да, эту твою слабость я тоже помню, Айнэ. И, кажется, мне опять чертовски повезло. Кровь несчастного брауни. Вот что тебя так внезапно возбудило. Ты всегда старалась это скрыть, но вид крови заводит тебя, как ничто другое. Надеюсь, ты ушла мастурбировать.
Только сейчас Киэнн начал припоминать и осознавать, что почти все залы и коридоры, через которые они ранее проследовали, были полностью пусты. Замок пустовал. Охраны нигде не было видно. Теоретически, это может означать одно из двух: либо она собрала всех в своих личных покоях — там, за дверью, либо направила их куда-то еще. Но зачем? Киэнн вновь прислушался. Пол явственно вибрировал. Гула портала он не слышал, но что-то подсказывало ему, что виной последнему может быть глухота крысы к определенному диапазону звуков. Однако вибрация была именно такой, как при работающем портале.
