И тут Денис понял, что, не смотря на некоторую осведомлённость, касательно её жизни, он не уясняет главного — кто же она теперь? Её восприятие мира, людей и явлений было для него запредельно. Он не понимал её чувств, не мог выявить мотиваций в поступках и даже не представлял, как она в действительности относится лично к нему. Был ли он дорог ей сам по себе, или же она видела в нём только инструмент для выполнения своей миссии?
Проходили дни, Денис продолжал блуждать в лабиринте собственных мыслей, пока однажды не убедил себя в том, что не всем суждено спастись, но у каждого есть своя роль в этом сценарии. Его роль маленькая. Его вели с самого начала, показали ровно столько, сколько было необходимо и в нужный момент отстранили, дав последнее задание.
Он узнал достаточно, чтобы осознать важность порученного ему дела, но слишком мало для понимания того, каков будет грядущий рассвет. Всё это, понял он, было сделано намеренно. Такие как Ольга не могут достучаться до спящих, слишком большая пропасть лежит между ними. Но вот Денис — обычный земной парень, с присущими людям пороками и малой толикой добродетели, мог. Он говорил на их языке, знал, что может привлечь и удержать их внимание. А главное, понимал, что пророков люди, как правило, жгут на кострах, а вот к массовой культуре иногда всё же прислушиваются. Его задача, ненавязчиво вложить зерно открывшейся ему правды в головы тысяч людей, а делать это лучше посредством развлечения.
Но что же станется с ним самим, когда работа его завершится? Он не был уверен в том, что сможет ещё пригодиться, как не верил уже и в восстановление связи с Ольгой. Не так давно Денис понял, страшнее боли только разочарование, а вот теперь ощутил, что и это не предел. Есть ещё опустошенность, и она приводит к апатии. А апатия — это смерть духа.
Денис чувствовал, его конец уже близок. Он цеплялся за эту работу, как за последнюю соломинку в зыбкой топи надежд. Он понимал, что, как только допишет книгу и отдаст её людям, его больше ничего здесь держать не будет.
— Как же мне найти в себе силы и храбрость довершить начатое? — спрашивал Денис у своего отражения в оконном стекле, когда часами на пролёт стоял и тупо смотрел на побелевшие дорожки двора, в надежде снова увидеть волка, который после встречи с Ольгой больше не объявлялся.
Ответ он, конечно же, знал, и это знание помогло ему довершить произведение. Ольга просила, чтобы основной идеей книги стала любовь, и он описал свой печальный опыт, связанный с Катериной, Валентиной и Светланой, но до последнего старался не упоминать в книге о самой Ольге, словно это было для него слишком личным. Но искусство — это всегда душевный стриптиз, а литература наиболее откровенный среди прочих, поэтому он всё же сдался.
Откровенничая с будущим читателем, он словно бы просеивал всю свою бытность через сито собственных чувств, наблюдая, как улетучивается всё, кроме мыслей об Ольге. И когда книга была дописана, он увидел; всё, что прежде наполняло его жизнь, оказалось мукой, развеявшейся по ветру. Осталось лишь главное. Вот тогда-то Ольга снова вошла в его жизнь.
Глава 52
Он дремал за рабочим столом, когда с ним это произошло, и даже не сразу догадался, что его видение вовсе не сон. Денис очутился в самолете. Он сидел рядом с иллюминатором и смотрел, как отдаляется взлётная полоса. Самолет поднимался в небо. Было слишком темно, чтобы разобрать откуда именно, но когда машина набрала высоту, Денис разглядел мерцающие электрические островки. Пассажиры покидали какой-то город.
Оторвавшись от иллюминатора, Денис повернул голову и встретился взглядом с патлатым мужчиной, в очках с синими стеклами. Тот встревожено улыбнулся, уставив на Дениса неморгающие глаза.
— Может, стоило попросить, чтобы нас встретили? — спросил у него мужик, и Денис вспомнил, что раньше уже видел его где-то.
Оглядевшись по сторонам, он заметил дремлющую парочку в хипстерском прикидке, Егора читающего очередное сочинение Коэлья и щуплого лицеиста, он тоже ему улыбался. Только тогда Денис медленно опустил взгляд на свои колени, вздрогнул и уставился в нечеткое отражение на стекле иллюминатора. Родные, улыбающиеся глаза Ольги смотрели прямо в его душу. Денис заплакал.
Она летела домой, она летела к нему. И он даже знал, когда именно должен прибыть самолет.
До её возвращения оставалась пара часов. Денис наскоро сполоснулся, оделся и, запрыгнув в машину, погнал в аэропорт.
По дороге он пытался связаться с Ольгой, хотел предупредить, что встретит её, но у него ничего не вышло. Только когда он ехал по Пулковскому шоссе, перед его внутренним взором мелькнула картина: Ольга спускается с трапа, за нею вся её чудная свита в феньках, дредах и синих очках.
— Вот чёрт! — выругался Денис, поняв, что не успеет перехватить Ольгу, если вся её команда приехала налегке и не задержится на выдаче багажа.
Он поддал газу и спустя двадцать минут оказался у аэропорта. Люди сновали вдоль дорожек, рассаживаясь в такси и рейсовые автобусы, но искомой им колоритной компании, среди них не было. Зато были Ольгины попутчики, которых он приметил ещё в первом видении; дедуля с подкрученными усами, невероятных размеров мадам в лиловом пальто и вертлявый парень с очкастой мамашей. Великолепная четвёрка шествовала к остановке, катя за собой разномастные чемоданы.
Денис снова попробовал связаться с Ольгой, но избыточное волнение никак не способствовало настройке. Тогда он решил порасспрашивать местных таксистов.
— Вечер добрый — обратился он к ним, — не видели, случайно, компанию такую приметную; девушка светленькая, парень в синих очках и хипстеры с дредами?
— Видел, — равнодушно произнес один из водителей. — Минут пять назад забились все в газель и укатили.
— Знаете хозяина машины? — с надеждой спросил Денис.
Таксист поджал губы и, сощурив глаза, покачал головой.
— Не знаю, парень, и тебе знакомиться не советую.
— Почему? — удивился Денис.
— Потому что машина эта не из наших была, да и экипаж на таксистов не больно-то смахивал.
— В смысле?
— Ждали они аборигенов твоих, и если уж на чистоту, я бы не хотел, чтобы меня так встречали.
— Вы запомнили номера? — попытал счастье Денис.
Таксист хмыкнул и отрицательно покачал головой, забираясь в свою машину.
У Дениса потемнело в глазах. Кто мог так насторожить этого крепкого мужика, который не выглядел трусом? Родя с Вениаминычем подсуетились, или, может, уже сформировалась бригада народных мстителей во главе с такими же обиженными, как Света?
Денис отчаянно пытался настроиться на Ольгу, набирал номер её телефона, слушая металлический голос, сообщающий, что абонент вне зоны, и терял последние крупицы самообладания.
Он хотел бежать к машине и ехать, но куда? Единственная стоящая мысль, которая озарила голову Дениса в этот нелёгкий час, заключалась в том, чтобы обратиться к работникам аэропорта и уговорить их оказать содействие.
