Но не успел он и шага ступить, как перед самым его носом блеснул широкий кривой клинок — так туземцы недвусмысленно давали понять, что его маневр их не впечатлил.
— Ага, — кивнул Шаэсс, — туда нельзя. Понятно. — Он задрал голову вверх и, прикрыв ладонью глаза от яркого солнечного света, бьющего прямо в глаза, поинтересовался: — Эй, приятель, а до жилья не подбросите?
В ответ на это херашец, который только что угрожал ему саблей, только недобро усмехнулся, а затем осклабился, обнажая острые желтоватые клыки.
— Мать моя! — выдохнул лорд Шаэсс, отшатнувшись. — Ужас-то какой. Вот интересно, а херашцы все такие красавчики или это только тебе не повезло? Слушай, друг, если что, то я знаю пару косметических заклинаний. Не уверен, что они тебе помогут, но обращайся, а вдруг получится? Исправим тебе прикус, станешь самым красивым в этом мире уродов. Все женщины твоими будут! Точно тебе говорю.
Херашец… нахмурился, а Себастьян задумался. Мог этот туземец его понимать? Те воины, которые провалились вместе с ним через грани, говорили на очень древнем дарканском диалекте. То есть на старом, ныне мертвом, в родном мире Себастьяна, языке, который сейчас использовался только при ритуалах. Но всех глав родов заставляли учить этот язык едва ли не с самого рождения. Теперь-то Себастьян понимал, для чего он так страдал в невинном детстве, зазубривая никому не понятный алфавит, которым никто-то уже и не пользуется.
А вот эти воины пока не торопились разговаривать. Только смотрели, скалились и все.
— Так подвезете или нет? — ехидно прищурился Себастьян, снова задирая голову и глядя прямо в глаза воину. — А то если нет, то я пойду, — и рукой махнул в ту сторону, откуда этот отряд собственно и приполз.
А в ответ снова тишина. Воин лишь только переглядывался со своими товарищами, перемигивался с ними и, наверное, общался ментально. Себастьян не мог никак уловить никаких магических эманаций. И это его злило. Остаться совершенно без магии во враждебном мире как-то не улыбалось. А что касается оружия… Себастьян, конечно, был уверен в себе, как в воине, и цену своим умениям знал, но… Что может он один против целого отряда?
— Где отряд, с которым ты шел, чужеземец? — поинтересовался у него один из воинов.
Ага! Значит все-таки стародарканский или все же херашский?
— Они все погибли, — пожал плечами лорд Шаэсс, отвечая на том же языке, про себя с благодарностью вспоминая непутевого родителя, который особо настаивал на том, чтобы его единственный сын и наследник рода выучил мерзопакостный язык предков.
Слова Себастьяна произвели настоящую бурю среди херашцев. Они заволновались. Начали переглядываться куда активнее, несколько воинов даже рискнули спрыгнуть со своих устрашающих тварюк, но приближаться к Себастьяну пока не рисковали, остались стоять на местах. Только смотрели, неодобрительно хмуря роговые пластины, которые у них явно заменяли брови.
— А ты? Откуда ты взялся, человек? — спросил все тот же воин.
Себастьян, правда, был не очень уверен, что правильно понял обращение. Смысл слова, которое у херашца произносилось как «человек» в словаре, презентованном ему много лет назад наставником стародарканского, трактовалось несколько иначе. Но сейчас лорду Шаэссу вот никак не хотелось признавать, что в этом мире он вовсе не великий и могучий Себастьян Шаэсс, третий дарканский лорд в империи, великий ассар и вообще, лучший из лучших. Совсем не хотелось. Потому как эта вот краснокожая помесь крокодила с гоблином обозвала его «рабом». А Себастьян Шаэсс и рабство — понятия настолько несовместимые, что обычно при столкновении выживал только кто-то один. И поскольку сам лорд Шаэсс все еще коптил небо, пусть уже и другого мира, можно сделать вывод, что не везло обычно именно рабству, то есть работорговцам и рабовладельцам.
— Как ты меня назвал, падаль? — прошипел Себастьян, вскидывая голову и глядя на своего противника в упор. — Да знаешь ли ты, с кем разговариваешь? Я — лорд Себастьян Шаэсс, последний и единственный наследник древнего императорского рода Шаэсс. Я — ваш повелитель. Наследник крови!
После этих его слов стало совсем тихо. Кажется, даже змеи перестали всхрапывать и выпускать сжатый воздух через ноздри. А херашцы так и вовсе замерли на своих местах и уставились на Себастьяна с непередаваемыми выражениями на лицах.
— Ши-Аэсс? — спросил вдруг воин.
И вот тут — то Себастьян заволновался по-настоящему. Называя себя Наследником крови, он надеялся, что та старуха не тронулась умом и ничего не перепутала и здесь, в этом негостеприимном мире, имя Шаэсс тоже что-то значит, но…
Этот звероподобный туземец произнес его вот как-то совершенно не так. Вообще не правильно.
Если в переводе со стародарканского «Шаэсс» означало дословно «несущий смерть», то с языка херашца сорвалось совершенно иное. «Ши-Аэсс» — принимающий смерть, смертник.
В следующее мгновение лорд Себастьян Шаэсс решительно выхватил клинок и попытался принять оборонительную стойку. Полагаться на судьбу и далее он не собирался. Ему оставалось только встретить смерть лицом к лицу, умереть в бою, как истинный воин.
Но, увы. Хераш оказался поистине негостеприимным миром. Под правой ногой у Себастьяна вдруг стала проваливаться земля, он дернулся, пытаясь избежать попадания в зыбучие пески, а в следующее мгновение получил удар по макушке и просто рухнул наземь уже без сознания.
И он никак не мог препятствовать тому, что воины-херашцы, обыскали его, отобрали все оружие и амулеты, которые смогли отыскать, а затем, туго спеленав веревками главного ассара, точно мешок с песком закинули его на спину одной из змеюк.
Боль. Выкручивающая мышцы, выжигающая внутренности, сводящая с ума. Она разливалась по телу огненной волной, кислотой разъедала кожу.
Когда мгла беспамятства рассеялась, боль была первой, что ощутил лорд Себастьян Шаэсс. Боль, выворачивающая его наизнанку, вытягивающая жилы и заставляющая скрипеть зубами. Потом вернулся слух.
Себастьян попытался пошевелиться. Не вышло. Руки и верхняя часть туловища затекли так, что даже мысли о движении вызывали болезненные спазмы во всем теле. Даже зубы ныли. Пришлось затаиться. Прислушаться. Глаза открывать лорд Шаэсс не торопился. Он выжидал, оценивал обстановку и ругался про себя.
Он, великий воин, самый сильный маг Дарканской империи, дарканский лорд попался, как сопливый щенок, ни разу не державший в руках оружия. Это злило. Даже больше, заставляло Себастьяна чувствовать себя обманутым. А последнее всегда его раздражало до невозможности.
«Итак, — мысленно прокручивал в голове воспоминания о предшествующих такому его плачевному положению событиях, — что мы имеем? Херашцы оказались хитрее, сильнее и смогли поймать меня. Бесит. Как же это все бесит!»
Тишина вокруг, нарушаемая лишь легким шелестом непонятного происхождения, наводила на мысль о том, что он находится в одиночестве. Однако не стоило отбрасывать вероятность того, что за ним могут наблюдать. Или все же нет?
