Зима 2009
– Что сказал псих, когда сбежал из лечебницы?
– Не знаю, хочу есть?
– А вот и нет!
– Ну, тогда я сдаюсь.
– Он сказал: «И в чём же разница?» – Томас заливался смехом, всем телом заваливаясь на меня, в ответ я тоже рассмеялась.
– Том, ты такой смешной, надеюсь, что причина твоих шуточек кроется в хорошем настроение, а не в… – я начала.
– Я чист, как родниковая вода! – Томас отстранился от меня и обиженно взглянул.
Мы с другом сидели в машине и пытались хоть как-то развеселить себя. На самом деле, нам всегда было весело вдвоём. Вот и на очередной встрече мы не переставали забавляться. Новый клиент Зигги задерживался на встречу, мы с Томом решили не ждать его на улице и сели обратно в прогретую машину.
– Прости, Томми я знаю, что ты чист. Просто так спросила, – я решила скорее оправдаться.
В прошлом году мы с Томом снова легли в клинику и с тех пор ничего не употребляли и не пили. Первое время приходилось тяжело, ситуацию осложняло то, что основную часть дохода приносила мне «дурь». Я торговала тем, от чего старалась держаться подальше. Какую нужно иметь силу воли, чтобы не сорваться? У нас с Томом получалось, но на то были весьма весомые мотивы.
После чистки мы с Томом с удивлением приняли то, что, оказывается, свободного времени у нас было полно. Мы отчаянно пытались занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы держаться подальше от своего собственного товара.
Пространства для нашего креатива было полно. Какое-то время мы даже серьёзно увлеклись кулинарией, но этого увлечения хватило лишь на три месяца и по итогу мы открыли свой ресторан в Вашингтоне. Готовили в этом ресторане, конечно же, не мы я поняла, что готовить всё-таки не умею и нашла хороших поваров. После этого было вышивание и шитье плюс ещё два месяца трезвости. Затем конный спорт, но эта затея была Томаса, а не моя. После того как я упала с лошади эту идею мы тоже отмели. Сейчас мы просто сочиняли шутки и находились в поисках нового увлечения. Помимо всего перечисленного были ещё танцы, шахматы, йога, но надолго нас не хватало.
– Это всё из-за твоего дружка. Слышу его слова, доносящиеся из твоих уст, – Томас брюзжал.
– Да он практически каждый день спрашивает меня, принимала ли я что-то. Говорит, что это не потому, что он не доверяет или боится, просто переживает за меня, – я недовольно проговорила.
– Хотя его ведь тоже можно понять. После прошлого срыва мы подожгли дом матери его ребёнка. Тимми мог пострадать, – Том проговорил, но не сумел скрыть от меня знакомые нотки веселья.
– Да брось, никого не было дома, – я чуть было не оскорбилась из-за того, что друг решил припомнить мне тот пустяк.
– Но мы-то думали, что они там! – Том заулыбался.
– А кто вызвал пожарных и побежал в дом спасать людей? – я нарочно не захотела произносить имена той женщины и её ребёнка.
– Мы… Два идиота. Зачем нужно было поджигать, если сами побежали тушить? – друг кивал головой.
– Думаешь, я знаю? У меня был срыв, – я первая не выдержала и засмеялась.
– Какими же чудиками мы были! А может быть и есть, откуда я знаю, – Томас хихикая, пожал плечами.
– Ну, так где этот Зигги? Уже ровно десять, – я посмотрела по сторонам.
В темном переулке стояли лишь наши машины. За окном кружил снег, несколько парней из нашей команды гуляли по периметру, они то и дело поглядывали на часы. Мне не терпелось уехать домой, а не мерзнуть в нелюдимом переулке и ждать некого парня, который был весьма хорошего мнения о себе.
Мой разум был чист, как никогда прежде. Это состояние мне нравилось – я практически научилась противостоять всем своим демонам и сдерживать себя. За последний год, мне кажется, я здорово изменилась и обрела что-то вроде покоя. Конечно, прошлое всегда будет давить на меня всем своим грузом прошлых ошибок и злодеяний. Но мне никуда не деться от прошлого, остаётся только лишь принять всё это и попытаться продолжать жить дальше. Я научилась подавлять голоса своего настоящего «я» «прежней Лилиан» и той «кем я должна была стать». Каждый день, как новый бой моего полного игнорирования этих голосов, вскоре они стали гулом в моей голове и утихли. Они просили меня стать прежней, обычной, настоящей, но я могла дать им отпор. Больше не узнавала себя, я была тенью себя прежней, но мне это нравилось. Эта тень была мне более мила, чем та тьма, что роилась в самой глубине моей души. Из этой темной бездны и пришли все мои демоны, но у меня были силы противостоять им.
