— Нет! — крикнул Артур. — Не надо меня в озеро, не надо резать глотку!
— Может, договоримся? — робко поддержал его Владо. Голос его дрожал.
— Да о чем мне с вами договариваться, ребята? — искренне удивился я. — Сами же сказали, что обычные бандюки, не любите приезжих. Ну а я не люблю оставлять в живых тех, кто пытался меня убить. У всех свои тараканы.
Я вновь занес нож, и тут Артур не выдержал.
— Нас Слепая Роза послала! Не убивай, парень!
— Что за Роза? — спросил я без особого интереса. — И почему это я должен оставить тебя в живых?
— Роза, ясновидящая наша… Она тебя в своем зеркале увидела…
— Слепая, — на всякий случай уточнил я. Артур быстро закивал.
— Она в детстве еще ослепла, а видит получше меня. К ней народ из самой Москвы приезжает, она если что предскажет — все сбудется…
— Врешь ты все, Артур, — сказал я со вздохом. — Если бы она все предсказывала, вы бы сюда не сунулись.
— Это потому, что она про тебя ничего сказать не может, — торопливо заговорил Владо. — Видеть видит, а что будет — не знает. Говорит, больно ей становится… Велела пугнуть тебя, чтоб ты из наших мест уехал…
— Да никто тебя убивать не хотел, — поддержал его Артур. — Если б хотели, ночью бы зарезали. Так, попугали…
Я усмехнулся.
— Вам бы, ребята, в Голливуде работать, фильмы ужасов снимать. Я прямо дрожу от страха.
Поднял с пола бутылку водки — в ней, как ни странно, оставалось еще грамм двести — и вставил горлышко в рот Артуру.
— Пей, дорогой. У меня еще есть, твоему другу тоже хватит.
Цыган сжимал челюсти и отплевывался, но я зажал его голову между коленей и заставил проглотить водку. Потом сходил за добавкой.
Дом, в котором я остановился, принадлежал пожилой алкоголичке Валентине — маленькой худой женщине с птичьим лицом, похожей на сильно потрепанную жизнью школьную учительницу. Сейчас она спала крепким пьяным сном у себя в комнате. В стареньком холодильнике «Зил», негромко тарахтевшем у стены, лежали в ряд пять бутылок водки — инвестиции в будущее, которые Валентина сделала на полученные от меня деньги. Две из них я позаимствовал для своих нежданных гостей.
— Пей, Владо, — сказал я, усаживаясь на корточки перед вторым цыганом. — Сам понимаешь — лучше быть пьяным и живым, чем трезвым, но мертвым…
На то, чтобы напоить цыган до бесчувственного состояния, у меня ушел час. За это время я узнал много интересного о Слепой Розе, ее предсказаниях и о том, где ее найти. Потом я перевернул их на бок, чтобы, не дай бог, не захлебнулись, если начнут блевать. У Артура в кармане были ключи от машины. Их я забрал себе.
Вытащил из-под кровати сумку, на всякий случай переложил пистолет за пояс, и вышел из дома, положив на стол несколько крупных купюр — компенсацию за моральный ущерб. Кто знает, как отреагирует Валентина, обнаружив у себя дома вместо исчезнувшего постояльца двух связанных по рукам и ногам мертвецки пьяных цыган.
На улице было уже темно. Я вышел за калитку и пощелкал кнопкой на брелке сигнализации, позаимствованной у Артура. Где-то у самого берега озера раздался ответный писк и мигнули фары.
Оказалось, что мои гости приехали на довольно приличном, хотя и не новом, внедорожнике «Хёнде-Терракан». Хорошо живут цыгане, подумал я, забираясь в пахнущий табаком и дорогим одеколоном салон джипа. Завел мотор и поехал по дороге вдоль берега. До городка, где обитала Слепая Роза, было всего двадцать километров.
Имя Розы дважды упоминалось в бумагах покойного Павла Мороза. И оба раза — в связи с алтарем Сломанных Стрел.
Мороз умер спустя два дня после моего визита в высотку на Котельнической. Но после него остался архив, который дочь следователя МГБ продала мне за довольно скромную сумму.
Там было много любопытных документов. Был, например, отчет об оперативной разработке полковника Андрея Алексеевича Резанова, на протяжении трех месяцев проводившейся силами особой группы МГБ по личному распоряжению Богдана Кобулова. Но Хромец был уже мертв, и большого желания копаться в его прошлом я не испытывал.
А вот материалы, собранные Морозом в восьмидесятых годах, когда он устанавливал для Хромца всех ученых, работавших в Туве до и после войны, были по-настоящему интересными. Мороз работал кропотливо, как и положено старым профессионалам. Он выписал на карточки имена всех археологов, копавших древние святилища на территории республики, проследил их связи, даже составил библиографию научных работ. В отдельную тетрадь он выписывал свидетельства тех, кто имел отношение к раскопкам.
Некто Салчак Биче-оол, работавший землекопом в экспедиции Романа Сергеевича Лопухина, рассказал Морозу, что алтарь Скрещенных Стрел, высеченный из цельной глыбы малахита, был, по слухам, украден цыганами, неожиданно появившимися в Кызыле летом 1953 года.
«Они увезли его на большой подводе, — утверждал землекоп, — куда-то на запад. Когда вернулся русский профессор, алтаря уже не было».
Дотошный Мороз начал выяснять, что это были за цыгане. Если знать имя цыганского барона, проследить перемещения табора не слишком сложно. Именно так бывший следователь МГБ определил возможных похитителей малахитового алтаря. И здесь в его бумагах впервые появляется имя Слепой Розы.
В пятьдесят третьем она была совсем молодой девушкой — и, что немаловажно, еще зрячей. Байка, записанная Морозом, рассказывала о том, что Роза потеряла зрение после удара молнии. Но была и вторая версия, куда более интересная: согласно ей, Роза ослепла, прикоснувшись к какому-то священному древнему предмету. Дар ясновидения, который получила Роза взамен утраченного зрения, тоже связывался с этим предметом. «Полагаю, речь идет об алтаре Скрещенных Стрел, обнаруженном Р. С. Лопухиным в 1952 г.», — писал Мороз. Аналитик из него был средний, но тут, похоже, чутье его не подвело.
И я отправился по следу цыганского табора, проходившего в сорок девятом году через Кызыл.
Я съехал на обочину и остановил машину. Спрыгнул на траву и пошел к едва угадывавшемуся в темноте озеру.
Вода была холодной — видимо, где-то недалеко от берега били ледяные ключи. Я отплыл подальше, привыкая к прохладным объятиям озера, потом нырнул.
Мягко заложило уши. Я с силой работал ногами, уходя почти вертикально вниз. Озеро называлось просто — Глубокое. Не Байкал, конечно, но вполне подходящее место для любителей технодайвинга.
Минуты через полторы мне мучительно захотелось сделать вдох. Я боролся с этим желанием, уходя все глубже и глубже. Еще через тридцать секунд судорожный спазм, сжимавший горло, исчез. Как будто кто-то всунул мне в рот загубник шланга и я сделал большой глоток насыщенного кислородом воздуха. Только никакого загубника, естественно, не было.
Просто я мог не дышать под водой. И, наверное, мог не дышать в глубоком вакууме. И еще, вероятно, не горел в огне.
