Ее мать сделала жадный глоток вина.
– Когда мы, наконец, проникли за городскую стену, – начала она голосом, напоминающим хруст битого стекла, – нас осталось всего пятеро. Нас было слишком мало, чтобы победить императора. Тогда Кай-шэнь – которого вы зовете Девятым – предложил разыскать самую могущественную пророчицу в королевстве. Она увидела будущее, в котором мы с твоим отцом живем в сердцах людей, а наши имена и подвиги воспеваются в рассказах и сагах. А потом она притянула бессмертие из легенды в нашу плоть.
Мать перевела взгляд на «Постулаты».
– Без нашего ведома пророчица сделала то же самое с этой книгой. Ее учения будут жить вечно. Люди почитают каждое слово, которое мы были бы счастливы вернуть обратно. Ироничное проклятье, правда?
У Хэсины упало сердце. Теперь все встало на свои места. Вот почему люди так противятся войне. Вот почему они ненавидят пророков, не принимая никаких аргументов. Эта… книга была виновата во всем, что с ней произошло. Хэсине было все равно, исцелит она себя или нет – ей хотелось разорвать ее страницы на куски.
Мать снова выпила вина.
– Вэнь подозревал, что бессмертие книги связано с нашим. – Хэсине потребовалась секунда, чтобы понять, что она говорит об отце. – Мы пытались покончить с собой. Мы сгорали на кострах. Тонули в реках. Нам отрубали головы. – Она постучала пальцем по шраму на своем горле, и Хэсина побледнела. – После некоторых попыток наши тела восстанавливались хуже, чем после других. Но мы оставались живы. В конце концов мы разыграли собственную смерть, чтобы дать другим правителям возможность исправить наши ошибки.
Она подняла кувшин.
Хэсина выхватила его из руки матери, прежде чем та успела поднести его к губам.
– Зачем вы рассказываете мне все это сейчас? Почему вы решили вернуться после своего первого правления? И если отец снова сымитировал свою смерть, зачем он решил оставить мне подсказки?
– Отпусти.
Прошло несколько секунд, прежде чем Хэсина разжала пальцы. Ее мать тут же отпила из кувшина.
– Скажи мне, – тихо произнесла вдова короля, со стуком опустив кувшин на стол. – Правда стоила всего этого?
Мать снова казалась совсем другой. Хэсина сжала зубы, но дала честный ответ.
– Нет.
– Вот и хорошо. Собирай свои вещи и…
– Но пока я пыталась ее найти, я увидела раны на теле королевства, – продолжила Хэсина. – Я хочу помочь ему исцелиться.
– Это королевство не ранено, оно прогнило. Сможешь ли ты стать ножом, который отрежет его загноившиеся части?
Необязательно доводить до этого. Но теперь она понимала, что с помощью слов и убеждений можно лишь незначительно изменить мнения людей. Причем у нее не было гарантий, что в следующий раз, когда она потерпит поражение, рядом с ней окажется другая Лилиан, готовая принять удар на себя.
– Могу.
– Ты погубишь себя, – резко проговорила ее мать.
Хэсина уже была к этому на полпути.
– Кто-то должен это сделать.
– Глупая девчонка. – Вдова короля снова подняла кувшин, потом нахмурилась и поставила его обратно на стол.
– Так тому и быть. Ты хочешь знать, зачем мы вернулись во второй раз? Мы сделали это ради тебя.
– Вы вернулись ради…
Меня? Хэсина боялась, что если произнесет это слово вслух, то не сможет удержаться от смеха.
– Мы усыновляли детей, но у нас никогда не было своих. Ты стала первой. Вэнь считал, что ты – надежда королевства. – Ее мать холодно рассмеялась. – Он всегда был мечтателем до мозга костей.
– Надежда. Я надежда королевства.
– Абсурдная идея, правда?
Да, в высшей степени.
– Если то, что вы говорите, правда, почему я узнаю об этом только сейчас?
– Твой отец решил, что лучше всего будет показать тебе. Он подстроил свою смерть, прекрасно зная, что ты начнешь расследование и что каждый твой поступок будет делать изъяны королевства все более и более очевидными. Теперь ты ясно представляешь, с чем тебе предстоит столкнуться. Остаться или уйти? Это выбор, который должна сделать ты и только ты. Такова была воля твоего отца.
Слова матери опускались на Хэсину, словно холодный туман. Выбор. Отец хотел, чтобы у нее оставался выбор.
И это все? Но потом она вспомнила пещеру, находившуюся за экраном из панелей. Вспомнила слова, выбитые на стенах. Ее отец не желал надевать мантию героя. Теперь он давал ей возможность выбора, которую когда-то не дали ему.
Но она не была готова принять цену, которую ей пришлось за нее заплатить.
– А какова ваша воля? – спросила Хэсина, к своему собственному удивлению.
Ее мать моргнула.
– Забудь свои глупые идеалы и езжай со мной. У тебя никого не осталось. Какой смысл держаться за мир, который покинул тебя?
– Возможно, он меня и покинул, но я не покину его.
Она ждала, что мать назовет ее глупой. Вместо этого вдова короля молча смотрела на нее.
Потом она откинула голову назад и расхохоталась. Теперь она больше походила на мать, которую знала Хэсина.
– Оставайся, уезжай, какая мне разница? Завтра я вернусь в горы. Можешь меня не провожать.
Когда мать поднялась на ноги, Хэсина тоже поспешила встать.
– Я скажу служанкам приготовить ваши покои…
– Не стоит. – Ее мать решительно зашагала к двери.
– Постойте. – Хэсина глубоко вздохнула. Она хотела получить ответ на последний вопрос.
Вы когда-нибудь меня любили? Но этот вопрос был наполнен надеждой, и задавать его было нестерпимо больно, поэтому она спросила:
– Почему вы ненавидите меня?
«Скажите, что это не так, – молчаливо молила она мать. – Скажите, что вернулись и позвали меня с собой потому, что хотите меня защитить. Скажите, что задавать такой вопрос – сущая неблагодарность…»
– По той же причине, по которой я ненавижу этот дворец. – В словах матери звенел металл, и они наносили раны, как заостренный клинок. – По той же причине, по которой я ненавижу эту книгу, – продолжила она, хотя Хэсина уже успела услышать достаточно. – По той же причине, по которой я ненавижу смотреть в зеркало и видеть там лицо, принадлежащее той, кем мне уже никогда не стать.
* * *
Комната Акиры пустовала, но след от дыма на потолке никуда не исчез. Когда Хэсина зашла внутрь, это темное пятно следило за ней, словно подбитый глаз. В ее памяти возникли картины той ночи: огонь и его лицо, находившееся от нее на расстоянии дыхания. Это воспоминание было сладким на вкус. У нее сдавило горло.
Она подошла к кровати. Легла на нее. Остановила взгляд на потолочных балках над головой и попыталась угадать, какие мысли посещали Акиру, пока он делал то же самое. Он о многом догадывался. Как бы он отреагировал, если бы она поделилась с ним тем, что поведала ей мать – тем, что она от нее потребовала. Что бы он посоветовал: уехать или остаться?
