– Нам плевать на то, чем вы тут занимаетесь, поняли,уроды? Мы раздаем одеяла, теплую одежду, еду и лекарства тем, кто в нихнуждается. Вам это не нужно? Чудесно, давайте расстанемся по-хорошему. У вассвои дела, у нас свои. И до свидания, нас это не касается.
Боб знал, что оружия у него нет. Оставалось толькоблефовать, делая вид, что все козыри у него на руках. Бродяга, схватившийОфелию, смотрел на него, явно не веря собственным ушам.
– А она тоже с вами? Тоже из полиции, да? Нюхом чую.
Он ткнул грязным пальцем в сторону Милли, и Офелия, закусивгубу, застыла на месте. Сама она в свое время тоже безошибочно угадала в Миллибывшую сотрудницу полиции.
– Раньше была. Потом ее вышвырнули оттуда за чересчурлегкомысленное поведение, – храбро объяснил Боб, но бродяга не поверил.
– Врешь, ублюдок! От нее за версту воняет копами! И вонот того типа тоже! – прорычал он.
Выпустив руку Офелии, он пнул ее в спину с такой силой, чтоона завертелась волчком, едва удержавшись на ногах. Взмахнув руками, чтобыудержать равновесие, ошеломленная Офелия затрясла головой, и в тот же моментпрогремели выстрелы. Им и в голову не пришло, что бродяга вооружен. Они иопомниться не успели, как он круто повернулся, высоко подпрыгнул, словнобалерина, и бросился бежать.
Джефф ринулся вдогонку. Боб завопил ему вслед, а двое вподъезде исчезли, будто растворились в темноте. С грохотом захлопнулась дверь.Все случилось так быстро, что о них забыли. Все смотрели на Джеффа и набродягу, за которым он погнался. Милли тоже помчалась за ними, крича вследДжеффу. Что толку гнаться за ним, когда у них не было оружия? Даже если онидогонят его, то рискуют получить пулю при попытке задержать наркомана. Да изачем он им? В конце концов, они ведь не полицейские, так пусть убираетсяподобру-поздорову, подумал про себя Боб. Чертыхнувшись, он повернулся к Офелиисказать, чтобы возвращалась в фургон… и вдруг увидел, что она лежит,распростершись, на земле, в луже крови. Бродяга все-таки ранил ее!
– Проклятие, Оффи… что ты наделала?! – ошеломленнопробормотал он, рухнув возле нее на колени и пытаясь поднять ей голову. Нужнопоскорее унести ее отсюда. Боб надеялся, что пуля лишь поцарапала ее, но тут жезаметил, что рана сложнее. Офелия не двигалась. Тогда он остался возле неедожидаться остальных. Проулок, где бродили наркоманы, мог оказаться ловушкой.
Боб закричал во всю мочь, и первой его услышала Милли. Онпомахал ей рукой, а она окликнула Джеффа. Повернув, они увидели Боба,державшего на руках Офелию, и, забыв о погоне, бросились назад. У Джеффа был ссобой телефон, и он на бегу набрал 911. Через мгновение они уже находилисьвозле Боба и Офелии. Лицо Боба покрыла мертвенная бледность. Офелия не подавалапризнаков жизни, но ему удалось нащупать пульс. Она еще дышала.
– Проклятие! – прохрипел Джефф, опустившись наколени возле нее. Милли бросилась к выходу из проулка, чтобы перехватить«скорую», когда она подъедет. – Как она?
– Неважно, – сквозь стиснутые зубы пробормоталБоб.
Они с Джеффом молча проклинали себя за легкомыслие. Этотпроулок – очень опасное место, и соваться сюда было полным безумием. Такойидиотской ошибки они не делали уже давно. И уж полным идиотизмом было позволитьОфелии отправиться сюда одной, думал Боб. В такой ситуации, как сегодня,безоружные… что они могли сделать?! Когда-то еще давно они подумывали о том,чтобы обзавестись бронежилетами, но потом решили, что обойдутся без них. И вотрезультат.
– Господи, она ведь вдова, да еще с ребенком, – несводя глаз с Офелии, пробормотал Боб.
– Знаю, черт возьми… знаю… Какого хрена они не едут?!
– Едут, я их слышу, – бросил Боб, по-прежнемуприжимая пальцы к шее Офелии, где едва заметно бился пульс. С каждой минутой онстановился все слабее. Минуты тянулись, словно часы. Но ночную тишину ужеразорвал пронзительный вой сирен, и мгновением позже они увидели бегущую к нимМилли, за которой спешили люди с носилками.
Офелию быстро погрузили на них и повезли к машине.
– Сколько раз в нее стреляли? – на бегу спросилодин из врачей у Джеффа.
Боб ринулся к фургону, собираясь ехать за «скорой» вбольницу. Насколько он знал, Офелию наверняка отправят в Центральный госпиталь– там находился лучший травмопункт в городе. Уже разворачиваясь, он вдругпонял, что молится.
– Три раза, – ответил Джефф, задыхаясь. Носилки сОфелией молниеносно задвинули в машину, и оба медика вскочили туда вслед заними. Дверцы захлопнулись, взвыла сирена, и машина с ревом сорвалась с места.Джефф помчался к своему пикапу. Милли уже сидела за рулем. Оба молчали. Ничегоподобного не случалось еще никогда, но это было слабое утешение.
– Думаешь, она выкарабкается? – спросила Милли,вдавив педаль газа в пол до отказа и не отрывая глаз от дороги.
Глубоко вздохнув, Джефф покачал головой. Ему не хотелосьотвечать, тем более что ответ известен ей так же хорошо, как и ему.
– Вряд ли, – честно ответил он. – Три пули,да еще почти в упор… Нет, ей конец, разве что обкурившийся ублюдок умудрилсяпромахнуться с такого расстояния. Тут и здоровый мужик не выживет, а тем болееженщина…
– Я-то выжила, – мрачно проворчала Милли.
Ей не хотелось вспоминать о прошлом. Дело кончилось для неепрофнепригодностью, да еще она черт знает сколько времени провалялась вбольнице, но она выжила. А вот ее напарник, тоже получивший пулю с такого жерасстояния, – нет. Что поделать – судьба…
До госпиталя они добрались за семь минут. Выпрыгнув изфургона, они вместе с Бобом бегом бросились за носилками. По дороге с нее ужестащили одежду, и теперь Офелия лежала почти обнаженная, без чувств, скислородной маской на лице. Все ее тело было в крови, так что даже невозможнобыло разобрать, где рана. Мгновением позже носилки скрылись за дверью. Трое ееколлег молча сидели в коридоре. Нужно бы позвонить… но кому? Они знали, что унее есть маленькая дочь, которую она оставляет с няней. Не ей же звонить? И всеже у всех троих было такое чувство, что позвонить нужно обязательно.
– Что думаете, ребята? – пробурчал Джефф, отводяглаза. Вообще-то до сих пор право принимать решения принадлежало ему, но тутособый случай.
– Мои ребята предпочли бы узнать сразу… – едваслышно пробормотал Боб.
Все трое были бледны до синевы. Джефф со вздохом поднялся,но, прежде чем уйти, повернулся к Бобу.
– Сколько ее девочке?
– Двенадцать. Ее зовут Пип.
– Может быть, лучше мне поговорить сначала с ееняней? – предложила Милли. Возможно, малышка не так испугается, еслипозвонит женщина. Но что она почувствует, узнав, что ее мама получила две пулив грудь и одну в живот… Милли не хотелось даже думать об этом.
Джефф, покачав головой, поплелся к телефону. Остальные молчаждали у дверей. Хорошо еще, что никто пока не вышел к ним сказать, что Офелияумерла. Но Боб не сомневался, что ждать осталось недолго.
