К нам подходит молодой парень с блокнотом, и я поднимаюсь и отхожу в сторону. Он смотрит на монитор Сэма, потом уточняет, как его зовут. Между тем в зале начинается шум: вбегают еще желающие принять участие в турнире. Они пробираются к свободным креслам, включают в розетки свои ноутбуки и игровые приставки. Теперь участников в общей сложности человек семьдесят, они весело переговариваются и дружески тычут друг друга кулаками. Некоторым лет двадцать с небольшим, вид у них спокойный и уверенный. Меня очень подмывает пройтись мимо них и невзначай выдернуть из розетки шнуры. Вместо этого я иду к дивану, где сидит Джоди. Она подвигается, чтобы я тоже мог сесть.
– У него все в порядке? – спрашивает она.
Но прежде чем я успеваю ответить, из динамиков раздается громкий неприятный скрежет.
– Так, все готовы? – кричит ведущая.
В зале слышится приглушенное нестройное «да».
– Нет, так не пойдет. ВЫ ГОТОВЫ? – вопит она.
– ДААААА! – гремит ей в ответ на этот раз дружный хор.
Сэм, явно разволновавшийся, снимает наушники и принимается крутить головой. Его соседка что-то ему говорит и показывает в сторону сцены. Он кладет наушники на колени.
Ведущая выдерживает драматическую паузу. Ребятишки за мониторами все как один вскидывают на нее глаза; рты у них приоткрыты, руки застыли над клавиатурами и джойстиками. Всем было велено загрузить «Плоский режим», где пейзаж отсутствует как таковой, так что я вижу десятки мониторов, показывающих пустые плоские миры, готовые принять божественную искру созидания, ожидающие своего творца.
– «Самое важное здание в Лондоне». Поехали!
Вокруг мгновенно закипает лихорадочная деятельность и поднимается гул голосов: все игроки дружно открывают инвентарь и начинают прокручивать перечень строительных материалов. Одни открывают на экранах новое окно и начинают искать в «Гугле» лондонские здания, другие почти сразу же приступают к постройке. Я ощущаю внезапный прилив радостной уверенности. Сэм неоднократно разглядывал картинки в своем альбоме с видами Лондона; он уже строил лондонский Тауэр и сможет сделать это еще раз. Я перехватываю его устремленный на меня взгляд, но его лицо остается непроницаемым для меня, и тут организаторы принимаются обходить зал по периметру, пытаясь создать какое-то подобие оцепления вокруг участников. Из-за спин организаторов показываю Сэму большой палец и ободряюще улыбаюсь. Он по-прежнему смотрит на меня, теперь это заметила и Джоди. Его глаза широко раскрыты. Это выражение мне знакомо: он напряженно думает. Уже начинаю бояться, что он сейчас попросит разрешения уйти. Но постепенно на его лицо возвращается улыбка, а взгляд устремляется обратно на монитор.
А потом он принимается за дело.
Глава 40
Пока Сэм занят строительством, я краем глаза замечаю знакомый силуэт у входа в зону «Майнкрафта». Это Эмма, которая, вытянув шею, с растерянным и встревоженным видом крутит головой из стороны в сторону, явно ища нас. На секунду у меня возникает мысль, что она бросила маму дома, но потом я вижу – с некоторым облегчением, – что мама тоже тут. Дэн замечает их и принимается оживленно размахивать руками, потом о чем-то задумывается и прекращает.
– О господи, как ты думаешь, Эмма рассказала ей про нас?
Я смотрю на Джоди, потом мы оба смотрим на него и синхронно киваем.
– Ясно, – говорит он.
Эмма бросается к нам и обнимает Дэна. Я пробираюсь сквозь толпу ребятишек, собравшихся посмотреть на строителей, навстречу маме.
– Привет, у тебя все в порядке? Прости, что уехали, Эмма буквально силком нас вытолкала.
– Я в полном порядке, – отвечает она и опирается на мои руки. – Надо было сказать мне про турнир, я ни за что не позволила бы Сэму пропустить его! Где он?
Показываю маме на Сэма сквозь щель между ширмами. Похоже, он освоился с мышью и клавиатурой. Полностью поглощен своим занятием. Счастлив.
– Только посмотри на него! – восклицает она. – У него получается!
– Я знаю! Он подружился с девочкой, которая сидит рядом.
Буквально-таки лопаюсь от гордости. Ощущение странное и непривычное.
– Как здорово, что ты приехала, – говорю я. – Здорово, что сможешь увидеть это своими глазами.
Эмма тащит Дэна к нам. Он плетется за ней, точно нашкодивший школьник.
– Привет, миссис Рау, – говорит он.
– Ну, привет, Дэн, – отвечает мама, явно получая удовольствие от этой встречи. – Я слышала, ты решил снова приударить за моей дочерью. Надеюсь, в этот раз ты наконец сделаешь из нее честную женщину?
– Э-э, – мычит он.
Несмотря на шум и полумрак, царящие в зале, его смущение очевидно.
– Мама! – восклицает Эмма.
– Да шучу я, шучу. Рада снова тебя видеть, Дэн. И Эмма права, ты действительно потрясающий мужик.
– Мама! – восклицает Эмма снова, определенно готовая признать этот диалог самым убийственным в ее взрослой жизни.
– Идемте, давайте сядем и насладимся шоу, – вмешиваюсь я.
Под шоу я имею в виду семь десятков ребятишек, сидящих за компьютерами в большой темной комнате.
И вот посреди всего этого шума, доносящегося из главного зала, и темноты, нарушаемой лишь ослепительными вспышками стробоскопов, я сижу в обществе моей жены, моей мамы, моей сестры и моего лучшего друга, наблюдая за тем, как мой сын что-то строит на экране компьютера. Жаль только, что из-за толчеи, которую создают организаторы и судьи, шныряющие вокруг ребятишки и расхаживающие туда-сюда родители, трудно разобрать, что он там делает. Поэтому мы сидим все вместе на длинном мягком диване, крича на ухо друг другу комментарии, которые все равно невозможно разобрать, и периодически отправляя кого-нибудь за дорогущим мутным кофе для всех. Судя по вкусу, его сделали прямо из нефильтрованной воды Темзы.
– Если ты все-таки откроешь кафе, – кричит мне в ухо Джоди, – не забудь попросить у них рецепт!
Мама читает какой-то журнал, Эмма с Дэном отправляются на главную выставку поиграть в другие игры. Когда они возвращаются, на Эмме такая же, как на нем, футболка с логотипом «Колл оф дьюти». Я сижу, подавшись вперед, и, вытянув шею, кручу головой из стороны в сторону в попытке разглядеть, что делается на мониторе у Сэма.
И каким-то причудливым образом моя память вдруг переносит меня в прошлое, во все те случаи, когда мне приходилось ждать. В тот раз, когда я вот так же сидел рядом с мамой – застывший в безмолвном ожидании, – нет, думать об этом совершенно невыносимо, но память назойливо подсовывает мне это воспоминание, вынуждая меня отключить его. Все те бесчисленные часы, когда мы с Джоди сидели в приемных у самых разных врачей, дожидаясь результатов очередного обследования Сэма. Проверки и перепроверки слуха, моторики, памяти. Все эти многочисленные обследования, большинство из которых оказывалось совершенно безрезультатными, поскольку Сэм отказывался выполнять даже самые простейшие задания. И те практически десять лет, которые мы в том или ином смысле ждали Сэма. Я смотрю на Джоди, пытаясь перехватить ее взгляд, но она тоже ерзает в кресле, вытянув шею в попытках рассмотреть хоть что-нибудь на мониторе.
