Когда Гоф вернулся к неотложным делам, Ричард воспользовался возможностью, чтобы осмотреть корабль. Судно по всем параметрам опережало парусник, на котором он плыл вверх по реке в 1841 году. Все свободное пространство здесь было отдано под вооружение. За исключением носового трюма, где Ричард, к своему удивлению, обнаружил четыре уложенных друг на друга бильярдных стола.
— Люди должны развлекаться, — прозвучал голос Гофа за его спиной.
— Простите, сэр, — извинился Ричард, — я не знал, что вы здесь.
— Да, здесь. — Немного помешкав, адмирал спросил: — Скажите, а это правда, что ваш брат командует войсками тайпинов?
— Похоже, так, сэр.
— Да, да, — покивал адмирал. — Осада может затянуться надолго, и, если войска начинают скучать, успех операции оказывается под угрозой. Вот для чего нужны эти столы. Но мы возьмем Нанкин, мистер Хордун, можете не сомневаться. Вопрос времени! Обычно главным оружием осады является голод среди осажденных, а для того чтобы голод начался в таком большом городе, как Нанкин, может потребоваться много месяцев.
Ричард вспомнил другой разговор на борту такого же корабля. Тогда тоже говорили о голоде — казалось, целую вечность назад.
— Вот еще один неплохой способ коротать время, — проговорил адмирал, вертя в руках широкую биту для крикета.
Сначала Ричарду показалось, что адмирал говорит об использовании биты в качестве инструмента для укрепления дисциплины, но потом понял: он опять беспокоится о том, как не дать солдатам заскучать.
— Так это загородная прогулка или война, сэр? — спросил Ричард. — Тайпины, без сомнения, предпримут контратаку на ваши позиции — как на суше, так и на воде.
— Сомневаюсь, — улыбнулся адмирал.
— Прошу прощенья, сэр?
— Вы знаете, что это такое? — Гоф указал на четыре больших, похожих на пушки орудия. Каждое имело восемь узких стволов, соединенных в единый блок. — Эти малышки называются картечницы Гатлинга.[59] Они изменят все. Вращая рукоятку, один-единственный человек может сделать триста пятьдесят выстрелов в минуту. Скорострельное оружие сумеет защитить наши батареи тяжелых орудий, и никакая сила не доберется до них. Находясь под защитой картечниц, тяжелые пушки смогут стрелять днем и ночью, не опасаясь вражеского нападения — даже со стороны такого умалишенного вояки, как ваш брат. Только подумайте, мистер Хордун: один человек способен убить сотни за считанные минуты. Забудьте о вылазках из Нанкина. Разок они, может, и попробуют огрызнуться, но второго уже не будет.
Ричард во все глаза смотрел на ужасное оружие.
— Времена меняются, мистер Хордун. Времена меняются.
Ричард поймал себя на том, что дышит глубоко и часто, а в воздухе ему почудился какой-то едкий запах.
Через две недели Макси был поднят с постели Купидоном. Его лицо с губами, выгнутыми в форме лука, было мрачным.
— Британцы, — проговорил он. — Много британцев.
Макси отбросил простыню и, поцеловав на прощанье жену, прошел в детскую. Дочери жены спали в одной кровати, обнявшись тонкими ручками. Их черные волосы переплелись. Он прикоснулся к их лицам, а потом подошел к кроватке, в которой лежала его родная дочь. К его удивлению, несмотря на ранний час, глаза девочки были широко открыты. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она отвернулась. Грива черных, с рыжеватым отливом волос упала ей на лицо. Ротик, который почему-то никогда не улыбался, открылся и вновь закрылся, но не вымолвил ни звука.
— Попрощайся с папой.
Девочка повернула к нему лицо с глазами, полными слез, и проговорила:
— Возвращайся, папа. Возвращайся ко мне.
Двумя часами позже Макси в сопровождении Купидона и трех самых опытных офицеров шел по южным стенам Нанкина. Там, выстроившись рядами, словно полоски на ткани, стояли шесть английских бригад. В центре расположился полк сикхов в полном боевом облачении. Позади них на реке появились четыре военных корабля и заняли боевые позиции, приготовившись бомбардировать стены древнего города.
— Та мэнь ма шан цзю кай ши ва цзюэ ма, сянь шэн?
— Коммандер У спрашивает, скоро ли они начнут копать, — объяснил переводчик Макси.
Тот покачал головой. Он был рад, что несколько недель назад приказал прорыть системы подземных ходов, один из которых вел к резервуару с маслом. Теперь только он знал, что это станет последней линией обороны.
— На хао, мэй ши ме хао па дэ. Во мэнь дэ чэн цян цзянь бу кэ цуй.
— Он говорит, что опасаться нечего. Стены нашего города крепкие. Неприступные.
— Скажите ему, что это не так, — глубоко вздохнул Макси. — Взгляните туда, — проговорил он, указывая на запад. Там маньчжурские знаменосцы повтыкали в землю древки флагов. — Сколько? — спросил Макси.
— Я насчитал четырнадцать знамен, сэр.
— Четырнадцать маньчжурских легионов, четыре британских военных корабля и как минимум шесть британских бригад. Наши стены никогда не отражали натиск таких сил.
— Но…
— Откройте для женщин и детей эвакуационные тоннели, ведущие из города.
Купидон отозвал его в сторону.
— Что? — спросил Макси.
— Я уже проверил, сэр. Ночью они перекрыли все выходы. Город не сможет покинуть ни одна живая душа. Кроме того, Небесный Царь наверняка не разрешит отступить.
Замечание относительно Небесного Царя Макси пропустил мимо ушей, тем более что у того наверняка имелся персональный путь для отступления. Но его потрясло то, что нападавшие заблокировали ходы, которые — это было очевидно для всех — предназначались для женщин и детей. Макси приказал сделать проходы узкими, чтобы противник сразу понял: они — не для перемещения солдат и оружия. В таком подземном ходе мог свободно передвигаться лишь один человек с поклажей на спине.
— Ты уверен? — спросил Макси.
— Насчет тоннелей? Да, сэр. Два были взорваны ночью, напротив выходов из трех других установлены пушки. Похоже, у них появилось какое-то новое оружие, сэр, — добавил Купидон и протянул командиру подзорную трубу.
Посмотрев в окуляр, Макси увидел какую-то диковинную пушку с несколькими стволами и рукояткой. Он внимательно присмотрелся к механизму, и ему стало не по себе. Его искушенный в технике ум сразу разобрался в том, как вращается блок стволов, как происходит автоматическая перезарядка и выброс стреляных гильз. Оглядев поле, он насчитал еще шесть таких же орудий смерти. Все они были установлены между Нанкином и артиллерийскими батареями, которые предназначались для обстрела города.
Макси собирался спросить своих спутников, не видел ли кто-нибудь из них, как действует это оружие, но в этот момент первая из британских пушек выпустила рой ядер по городским стенам и поверх них, уничтожая и наводя страх на обитателей цитадели Небесного государства. Обернувшись, Макси увидел, что в городе занимаются пожары. Башня южной стены опасно накренилась.
