Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
– Ну, однажды я была на ярмарке в Ислингтоне. – Она произнесла это так, словно Ислингтон – другая страна.
Я, которая провела двадцать один год жизни, путешествуя из одного места в другое, не могла представить такую ограниченную жизнь, в которой посещение Ислингтона целое событие. Я решила, что не будет вреда, если она узнает о некоторых королевских дворцах, в которых я жила. Нэн таращила глаза, слушая мои воспоминания о банкетах и праздниках, я рассказывала, как длинная вереница придворных переезжает с места на место; в кортеже можно увидеть самых красивых лошадей и целую армию гвардейцев в ливреях.
– Ты, конечно, видела, как королевский кортеж проезжает по улицам или проплывает по реке на барках? – спросила я.
– Да, видела, – ответила Нэн. Глаза у нее готовы были вылезти из орбит от удивления. Мне кажется, ее воспоминания настолько живы, что она как будто переживала все заново. – На параде по случаю коронации я была одета пастушкой в живой картине в Чипсайде.
– Я помню эту живую картину.
– Так вы, наверное, и меня видели! – Голос Нэн звенел от возбуждения.
– А ты – меня. – Я улыбнулась в ответ, но тут же вспомнила, как меня унизили, посадив едва ли не в самую последнюю коляску, хотя по праву рождения я должна была ехать верхом рядом с королевой.
– Что с вами? – спросила Нэн.
Боль стальным обручем охватила живот.
– Ах, Нэн! – сказала я. – По-моему, младенец просится наружу.
Меня затрясло от страха; я не в силах была представить, как ребенок выберется из меня. Нэн побледнела.
– Ступай и приведи леди Уорнер, – велела я, стараясь сдержать дрожь в голосе. – И попроси ее послать за повивальной бабкой.
Когда Нэн ушла, я подошла к двери.
– Ребенок просится наружу, – сообщила я Шару.
Его лицо просветлело.
– Ребенок – благо, когда бы он ни пришел в наш мир, миледи, а этот вполне может стать следующим королем Англии!
Конечно, и у меня иногда появлялись такие мысли: возможно, в один прекрасный день я стану матерью короля. Прежде такие мысли меня не слишком радовали, а сейчас я радовалась. Почему бы и нет? Случалось и не такое. Кроме того, разве сама Елизавета когда-то не была узницей в этой самой комнате?
Вестминстер, декабрь 1561 г.
Левина
Две женщины сидели в углу большого зала, сблизив головы.
– Мэри, мне удалось ее повидать, один ее охранник – старый приятель моего мужа, – рассказывала Левина шепотом, – ему удалось провести меня к ней на часок. Мы притворились, будто я помощница повивальной бабки и должна посмотреть, отчего у ребенка колики.
– И как вы ее находите?
– Она выглядит на удивление хорошо. Она так радовалась своему маленькому лорду Бошану, что, похоже, забывает о том, где находится. А в башне напротив содержат ее мужа. По словам Кэтрин, охрана позволяет ему время от времени тайком навещать ее.
Левина пришла в ужас, узнав о том, что Кэтрин заточили в Тауэр, и была опечалена оттого, что вести так долго добирались до нее в Брюгге. Она немедленно вернулась в Лондон, но ей бесконечно долго пришлось ждать, чтобы пересечь Ла-Манш, потому что погода была не по сезону штормовой.
– Значит, у нее там есть друзья.
– По ее словам, Уорнер и его жена к ней очень добры, и пара охранников ее поддерживают. Похоже, что и заместитель начальника тюрьмы на ее стороне. Правда, ее предупредили, чтобы она никому не доверяла, даже служанке Нэн, которая выглядит, по-моему, очень доброй. Мне пришлось напоказ долго смешивать настойки для роженицы, пока служанка не ушла по делам.
– Интересно, что у нее там за друзья… – Вид у Мэри был задумчивый, встревоженный. – Почему они ее поддерживают – не по политическим ли мотивам?
– Да, если она станет центром какого-нибудь серьезного заговора, могут возникнуть самые тяжелые осложнения.
– А ведь у нее теперь есть сын. Как по-вашему, что предпримет королева?
– Невозможно угадать. – Левина не стала повторять кое-что из того, что она слышала; многие шепотом произносят слово «казнь», но слухи не всегда оказываются правдой. Похоже, королева убеждена, что свадьба Кэтрин была частью заговора, имевшего своей целью ее свержение. – Мэри, а как она относится к вам?
– Меня держат на расстоянии, – ответила Мэри, поникая на глазах, как цветок, оставшийся без воды.
– Кэтрин просила сделать для вас небольшой подарок… Сказала, вам приятно будет получить портрет племянника. – Левина достала что-то из складок платья и украдкой передала Мэри. Мэри увидела миниатюру с изображением сестры и маленького лорда Бошана на руках. Младенец был поразительно похож на мать. Его ручка просунута в ее меховой воротник – трогательно интимный жест, – а на платье Кэтрин висит миниатюрный портрет Гертфорда; в каком-то смысле Левина выполнила семейный портрет.
Мэри какое-то время молча смотрела на миниатюру; Левине показалось, что она вот-вот заплачет, потому что лицо у нее исказилось.
– Это вы придали ей такой безмятежный вид или она такая на самом деле? – спросила она наконец.
– Она в самом деле выглядит довольной.
– Ах, Китти… всегда жизнерадостная, – вздохнула Мэри. – Подумать только, у меня есть племянник!
– Держите миниатюру при себе, спрячьте ее. – Левина обхватила рукой хрупкую кисть Мэри и сжала ее пальцы в кулак. – Меньше всего нам нужно, чтобы изображение попало в руки реформаторов. Они непременно используют его как эмблему для своего заговора. От такого у королевы на затылке волосы встанут дыбом. На улицах и так слишком часто говорят о том, что этот малыш – наследник Елизаветы.
– Королева считает его незаконнорожденным. Может быть, и к лучшему, если перед лицом закона он таким и останется… Ах, Вина, не знаю. Я хочу одного: чтобы их оттуда выпустили. Все время думаю о Джейн.
– Знаю, знаю.
Левина думала о том, что Англия так долго ждала наследника мужского рода, и вот теперь, когда наконец на свет появился законный, кровный потомок, следующий в очереди по завещанию Генриха Восьмого, королева идет на все, чтобы оттеснить его. Левина давно перестала даже пытаться понять королеву. Но у реформаторов сильная партия; они пойдут на все, чтобы наследницей престола не стала католичка Мария Стюарт.
Левина мысленно ругала себя за то, что уехала, что ее не было здесь, когда она была так нужна. Возможно, она бы что-нибудь придумала… Правда, она понимала, что все ее усилия были бы тщетными. И ее поездка окончилась ничем; Георг отказался возвращаться, и теперь она нарушила обещание, данное Фрэнсис. Она тоже все время думала о судьбе Джейн. Похоже, история безжалостно повторяется, и никто из них не в силах ничего предотвратить.
Дадли, разодетый в золото, шел по залу с парой своих приближенных и пегой борзой. Когда он проходил мимо фрейлин, те присели в реверансе. Левина с тоской вспомнила Героя, который умер в Брюгге. Она скучала по своему верному другу, хотя он прожил долгую жизнь. Дадли заметно приободрился. Ходили слухи, что Сесил висит на волоске, что королева подозревает его в соучастии в тайном браке Кэтрин, что Сесил был в центре заговора. Конечно, все выглядело подозрительно: реформаторы считают младенца своим вождем, а Сесил принадлежит к тем, кто меньше всего хочет, чтобы Елизавета назвала своей наследницей королеву Шотландии. Королева упорно придерживалась середины; она отказывалась поддерживать любую из фракций. Левина вспомнила страх, с которым они жили при Марии Тюдор. Тогда хотя бы можно было знать, кто твой враг, теперь же невозможно понять, кто на чьей стороне в мире, где двух молодых влюбленных, которые тайно связали себя узами брака, можно обвинить в заговоре с целью государственной измены и подвергнуть риску их жизни. Звезда Сесила закатывается; звезда Дадли, похоже, снова восходит; какие-то дьявольские качели.
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 116
