– Богу? – Служитель усмехнулся. – Бог велел не причинять вам вреда и как можно быстрее спровадить подальше! А я знаю для этого единственный способ – указать дорогу!
– Так что, покровитель рода Сид боится нас? – Вопрос вырвался сам собой, и только потом Харальд понял его дерзость.
– Боги не испытывают страха, – сказал старик, но в голосе его не было уверенности. – И мне трудно судить о поступках покровителя рода, хоть я и служу ему много лет…
Наступила пауза, стало слышно, как за тонкой стеной шумит ветер.
– Расскажите мне о себе, – неожиданно попросил слепец. – Я сразу ощутил вашу чужеродность. Она гораздо сильнее, чем в людях других родов. Я никогда не сталкивался ни с чем подобным. Кто вы, откуда пришли, зачем вам Судья?
Харальд глянул на сына. Тот пожал плечами: мол, что хочешь, то и отвечай.
– Боюсь, что мы не все сможем рассказать, – осторожно проговорил бывший Владетель, – и слишком невероятно все это звучит…
Он умолчал о многом, но рассказ все равно получился длинным. Служитель сидел неподвижно и жадно слушал, не проронив ни слова.
– Да, – только и вымолвил он, когда Харальд закончил. – Будь я просто человеком, ни за что не поверил бы! Но служение приучает доверять чувствам, а они говорят, что вы не врете. Идите, чужеземцы, и да помогут вам ваши боги…
Провожать их собрались все обитатели замка. Увезти с собой подарки, полученные от рода Сид, смог бы только караван. Так что взяли лишь то, что пригодится в дороге.
Несколько дней перед этим потратили на обучение езде на летунцах. Все оказалось просто – вымуштрованные животные слушались удил беспрекословно, а седло, показавшееся столь непривычным, становилось удобнее с каждым подъемом в небо.
Предводитель рода подарил путникам лучших крылатых лошадей со своей конюшни, и теперь в глазах его, ярко-желтых, точно лютики, читалось сомнение – достойны ли чужаки, сидящие в седлах, точно неуклюжие старики, столь великолепных животных?
Но вслух он своего мнения не высказывал, просто стоял и смотрел. А когда летунцы один за другим взвились в воздух, одобрительно улыбнулся и помахал рукой.
Оглядываясь на украшенный колючками удаляющийся замок, Харальд неожиданно ощутил печаль.
Там впервые за путешествие через разные миры они встретили радушный прием. Те, кто жил здесь, были внешне не совсем людьми, но отнеслись к чужакам куда более человечно, чем слуги Пирамиды или люди болот, которые внешне ничем не отличались от обитателей Бабиля или замка Триз.
После этого мысли невольно перескочили на родину: что там происходит сейчас, кто правит на разоренной многолетней войной земле?
Сбоку ударил резкий порыв ветра. Летунец испуганно заржал, его чуть накренило, и Харальд был вынужден отвлечься от размышлений. Он крепче вцепился в поводья и принялся выравнивать полет.
Костер горел неровно, словно и ему было неуютно здесь, на одном из самых нижних твердев, под которым была только пустота, густо-синяя, словно неподвижное тихое море. Желтые языки тянулись вверх, но тут же боязливо отдергивались, выпуская быстро гаснущие искры. Внутри костра что-то щелкало, от него шло ровное приятное тепло.
На этом клочке земли, почти сплошь заросшем лесом, не жил никто, и путешественники, третий день пробиравшиеся на запад, выбрали его для ночевки.
Крылатые скакуны остались этим недовольны. Холод им мешал мало, но вот вместо сочной травы им пришлось довольствоваться жесткими иголками с деревьев, похожих на хорошо знакомые сосны. Вот только хвоя у них была не зеленая, а какая-то лиловая. Но сухие ветви горели точно так же, как и у обычных деревьев, а большего и не требовалось.
Йофрид сидела у самого огня, укутавшись в меховую накидку, и глядела в пламя. В глазах ее, светлых, точно утреннее небо, танцевали два маленьких огненных языка.
– Что смотришь? – спросила она, заметив взгляд Харальда.
– Думаю, когда ты Многоликой станешь, – полушутя ответил он.
– Вряд ли, – девушка покачала головой. – Магию мира Пирамиды я освоила, но те, кто живут там, те же люди, что и мы. Здешние же обитатели даже внешне на нас не похожи…
Она чувствовала, что лукавит, но отчего-то освоение местного колдовства не казалось ей привлекательным. Душу тревожило странное чувство, что, превратившись в животное, она не сможет вернуть себе человеческий облик.
– Погоди, – вмешался в разговор Младший, который помешивал длинной ложкой в висящем над огнем котелке. Над посудиной поднимался пар, и пахло мясной похлебкой. – Пока вы развлекались, я выслушал легенды о Старых Героях, видел даже их доспехи.
– И что? – недоуменно спросил Харальд.
– А то, – ответил сын, – что предки этих самых мохнатых были выше, не имели шерсти на теле, да и глаза у них были меньше!
– Ты хочешь сказать, что их предки были людьми? – спросила Йофрид.
– Именно, – кивнул Младший и, зачерпнув из котелка, попробовал варево. Сморщился, недовольно покачал головой и вернулся к разговору:
– Если верить сказаниям, они прошли через некий пролом в Стене Мира, который потом закрылся…
– Дверь, – выдохнул Харальд. – Которая почему-то стала открытой для всех, а потом вновь закрылась.
– Да, – поддержала его Йофрид. – И одна из Дверей, как мы знаем, находится на том тверде, где впервые появились люди. Ничего себе!
– Выходит, что ты все-таки сможешь освоить местную магию, – усмехнулся Харальд.
– Боюсь, что это может быть опасно. – Резкий, неприятный голос прозвучал из темноты, окружавшей стоянку. Харальд с удивлением понял, что говорили они, забывшись, на местном наречии.
При первых же звуках Младший пружинисто вскочил, в руках его блеснул обнаженный меч. Алые блики текли по лезвию, и оно казалось обагренным светящейся кровью.
– Не стоит, – спокойно сказал невидимый собеседник. – Меня довольно трудно убить. Кроме того, если бы я хотел причинить вам вред, то давно бы это сделал.
Мрак зашевелился, рождая гостя.
Неизвестный шагнул в круг света, и Харальд сначала не понял, что его так удивило. Узкие глаза, мех вместо волос… Пришелец был почти обнажен! Вокруг бедер небрежно обмотана какая-то шкура, и все! Ноги босые, широкая грудь, поросшая черной шерстью, ничем не покрыта.
– Вы же видите, у меня нет оружия. – Он развел руки, демонстрируя пустые ладони.
– Оно тебе и не нужно! – неожиданно твердо ответила Йофрид. Она резко встала, отшвырнув накидку. Харальд взглянул на девушку и поразился: глаза ее горели, точно звезды, а щеки, недавно белые от мороза, заливал багровый румянец. – Так ведь, Многоликий?
– Ты знаешь, кто я, я знаю, кто ты, – ответил он спокойно. – Так что мы квиты. Можно, я присяду?
– Конечно, – ответил Харальд, а Младший поспешно бросился к котелку. Похлебка, вскипев, вознамерилась перелиться через край.
