– Ты используешь его как дубинку, – прошепелявила она. Теперь почувствуй его полную силу.
Элия убила еще одного нападавшего Камнерубом, но их оставалось больше дюжины. Ее раны давали о себе знать.
– В портал! – приказала она магу.
– Но колдунья, – запротестовал Акабар, когда Кассана начала произносить слова заклинания.
– Внутрь! – закричала Элия.
Элия поставила ногу Акабару на живот и втолкнула его в диск. Акабар не ослаблял хватки и тянул Кассану к бычему глазу. Волшебник уже скрылся за серебряным сиянием входа, но ведьма крепко уперлась ногами в землю. Ее сухожилия трещали от напряжения, но Кассана начала вытаскивать посох обратно.
Элия стояла наполовину снаружи, наполовину внутри диска, расставив ноги по разные стороны ворот. Она разрубила Камнерубом посох силы надвое в том месте, где он выдавался из диска, парившего над Клыкастым Холмом.
Клинок разрубил древнее дерево, и на месте разлома произошел взрыв, который забросил Элию через ворота в земли, которые лежали за ними. Взрывная волна разбросала последние кусочки тела Кассаны и обожженные тела оставшихся убийц, скинув их с вершины Клыкастого Холма. Последние стоящие камни опрокинулись и упали с холма. Во второй раз над Вестгейтом вспыхнула новая звезда.
Глава 30Цитадель Белого Изгнания
– Элия, ты в порядке? – спросила Оливия, наклонившись над ней.
– Я чувствую себя так, будто меня порвали на куски и сложили обратно, потеряв какую-то часть, – застонала Элия.
– Очень болезненная шутка, – проворчала Оливия. – Удачная, но болезненная.
– Ты так думаешь? – Пульсирующая боль наполнила голову Элии, тело как будто искусали драконы. Она открыла глаза и сразу закрыла, зарычав:
– Да, это было ошибкой.
Яркий свет погас в ее глазах, оставив голубые точки, пляшущие в мозгу. Она крепко сжала глаза и закрыла их руками. Это не был белый цвет льда или слоновой кости, это была горячая белизна угля в центре кузнечного горна.
Прикрывшись ладонью, Элия отважилась снова открыть глаза. Небо над головой было избела-белое и еще белее – горячее и еще горячее.
– Это место, где боги летают под небесами подобно ветру, – пробормотала она.
– Что? – не поняла Оливия.
– Ничего. Строка из старой сказки.
– Правильно, – ответила хафлинг, понимая, кто мог рассказать ей эту сказку. Ты собираешься лежать здесь весь день? – поинтересовалась она.
Элия вздохнула и села. Серые камни под ней отражали белый свет неба.
Оливия встала на колени рядом с ней. Ее блестящее белое платье, копия того, в котором Кассана была на ужине прошлой ночью, было испачкано грязью и кровью. Справа от Элии Акабар и Дракон склонились над незнакомцем, который помог им в битве на Клыкастом Холме. Элия почувствовала мгновенный приступ ревности из-за того, что они ухаживают за ним, а не за ней.
«Не будь дурой, – сказала она себе. Для того, кто только что сражался с двумя дюжинами наемников, ведьмой, личем, кто сломал посох силы, ты еще хорошо отделалась. Тебе повезло больше, чем Сайлине в Тенистом Доле».
Вспомнив, как речная ведьма нашла свою смерть, Элия почувствовала боль.
«Интересно, – подумала она, – есть ли разница между печалью, которую чувствуют настоящие люди, и той, которую чувствую я. Для чего кто-то из моих создателей дал мне жалость к другим, например к Сайлине? Нет, – решила она. Я думаю сама за себя и чувствую тоже. „Хозяева“ не делали этого».
Вспомнив недавнюю смерть всех своих хозяев, кроме последнего, она посмотрела на руку. Исчезли еще три символа – Кассаны, Зрая Пракиса и Огненных Клинков. Все оставшиеся наемники должны были быть уничтожены взрывом посоха силы Зрая. На руке оставались только кольца хозяина Фальша, окруженные извивающейся змеей. Оставалось и пустое место. Элия вздрогнула, вспомнив предсказание Оливии о том, что что-то еще может появиться здесь.
Элия попыталась встать и оперлась на колено. Девушка очень устала. Они были на вершине очень высокой башни, которая вонзалась в сияющее голубое небо.
Зубцы на стене вокруг них были острыми и загнутыми, как камни вокруг Клыкастого Холма.
Она посмотрела вниз. Башня возвышалась над огромной равниной серого камня, простиравшейся во все стороны до самого горизонта. Вокруг основания башни камень был твердым и неподвижным, но дальше он трещал и трясся, как текущая лава.
– Ты знаешь, Оливия, я думаю, мы не в Королевствах.
Она захромала к Акабару с Драконом. Одежда незнакомца рядом с ними была разорвана в клочья, а его руки и ноги были отмечены сотнями укусов размером с большую монету. На его лбу, груди и животе были большие кровоточащие раны.
Оливия шла рядом с Элией и что-то насвистывала.
Дракон держал голову человека руками, и маленькие желтые светящиеся линии были видны между его ладонями и лицом незнакомца. Запах дыма наполнял воздух.
Кровь остановилась, и раны начали затягиваться. Лицо незнакомца стало спокойнее, глубокие морщины разгладились.
Акабар действовал быстро и уверенно, врачуя раны, оставшиеся после лечения ящера. Волшебник намазал клейкой зеленой мазью незажившие места и перевязал их полосами, оторванными от его одежды.
Элия села рядом с ними.
– Кто это? – спросила она.
Дракон посмотрел на нее с любопытством, а Акабар спросил:
– Ты не узнаешь его? Ты уверена?
Элия изучала лицо мужчины. Оно было знакомым. Под седыми волосами и морщинами она увидела человека, который был когда-то очень красив.
– Безымянный! – прошептала Элия.
Она повернулась, чтобы объяснить остальным:
– Он был в моем сне в Мглистом Провале, только гораздо моложе. По крайней мере это его дед.
– Ты не видела его еще где-нибудь? – спросил Акабар.
Элия нахмурилась, пытаясь вспомнить, но не могла. Его не было в ее псевдо-воспоминаниях, она не видела его больше ни разу.
– Конечно, она не может вспомнить его, – сказала Оливия с усмешкой. Она была только ребенком.
– О чем вы говорите? – спросила Элия.
– Ты только что, так сказать, родилась. Он освободил тебя и Дракона, чтобы ящер присматривал за тобой. Ты можешь назвать его отцом. Оливия указала на пустое место на ее запястье. Он – Безымянный Бард. Поняла?
– Безымянный Бард, – эхом повторила Элия и глубоко задумалась. Она знала эту историю, но никак не связывала ее с Безымянным из своего сна. Она раскачивалась взад-вперед, вспоминая историю целиком и начиная понимать, что та должна значить.
Безымянный открыл глаза. Нахмурившись, он пробормотал:
– Снова дома, снова дома. Джиггиди-джиг.
