Штурвал мы держали вместе – капитан Бриан, Джубаль и я.
– Я думал, самое худшее позади, – проговорил я.
– Ураганы подобны огромным колесам, и нас просто бросает от одного обода к другому. Так что улучшения не ждите. – Капитан указал на носовую часть. – Мы слишком неповоротливы.
Я взглянул на мортиру. Из ствола, точно из носика гигантского чайника, хлестала морская вода. «Мон-Пеле» был разбалансирован, и это крайне опасно. Огромное орудие ерзало по палубе, и деревянные планки под ним смещались, а швы расползались. Таким кораблем просто невозможно было управлять.
– Что же делать? – простонал я.
– Все рискованно. Ждать, я думаю, – отозвался капитан.
Мы остались на палубе втроем – все остальные попрятались в трюме. Где-то на протяжении часа мы метались по волнам в полумраке. Деревянные конструкции издавали жалобный скрип, волны становились все выше.
Решение пришло само собой.
– Прибой! – крикнул Джубаль.
Я сощурился, всматриваясь вдаль. Стрелка компаса металась, как бешеная, поскольку судно то и дело меняло направление, и определить, где мы находимся и есть ли поблизости земля, не представлялось возможным. Но сквозь туман и брызги воды мне все же удалось разглядеть ярко-белую полоску, хоть и неясно было, что она отмечает – подветренный берег, риф, утес или пляж. Это белое пятно неплохо было бы обойти стороной, иначе можно было разбиться, но ураган неумолимо нес нас прямо на это препятствие.
Я обернулся к Бриану.
– А не могли бы мы как-то славировать от подветренного берега?
– С помощью кливера – да, возможно, если б носовая часть не была так утяжелена. Но славировать от подветренного вряд ли получится, – объяснил моряк. – Мортира тяжеленная, как мельничный жернов.
– Вы вроде бы говорили, что от нее трудно избавиться…
– И было бы неразумно – по крайней мере, сейчас. И потом, нам нужны пилы и топоры.
– Я приведу людей! – прокричал мне прямо в ухо Джубаль. Иначе бы я его не услышал – так разбушевался шторм.
– У меня в каюте есть сундучок с набором плотницких инструментов, – сказал Бриан.
Джубаль спрыгнул на нижнюю палубу и исчез из вида, а я бросился в капитанскую каюту и объяснил Астизе, для чего мне понадобились топоры и пилы:
– Мы должны избавиться от мортиры.
Моя жена кивнула, одной рукой прижимая к себе притихшего Гарри, а другой придерживаясь за обшивку. Она сидела широко расставив ноги, чтобы хоть как-то противостоять этой чудовищной качке, и я видел, что и ей, и сыну очень плохо. Пол был усеян осколками керамической посуды, по каюте летали головные уборы капитана, а оловянный чайник дребезжал и перекатывался из стороны в сторону, точно игрушечный. Маленькие иллюминаторы заливали потоки воды. Рев волн здесь походил на шум прибоя, разбивающегося о скалы.
– Выброси ты эти сокровища, Итан. Это сразу облегчит судно, – посоветовала моя супруга. – Больше, чем когда вы снесете мортиру.
– Нельзя выжить, веря в одни только предрассудки. – Я не собирался расставаться с добычей, которая досталась нам так нелегко. Потом я взглянул на сына – Гарри находился в полубессознательном состоянии. – Представь, сынок, что мы сейчас едем на слонах!
Вместо ответа ребенок отвернулся и уткнулся лицом в грудь матери.
Отметя страх и сомнения, я выгреб из сундучка инструменты и бросился вниз, в трюм. Там было темно: помещение освещалось одной-единственной лампой, которая раскачивалась из стороны в сторону. Вода просачивалась откуда-то сверху, на полу собрались лужи, и стояла отвратительная вонь. Пахло мочой и рвотой. Шум здесь был не таким сильным, но в темноте было еще страшнее, чем наверху. От качки днище то падало вниз, то вздымалось вверх, на дыбы, подобно разъяренному быку. Мне пришлось влепить несколько пощечин людям Джубаля, чтобы вывести их из ступора, продиктованного страхом.
– Мы собираемся избавиться от мортиры! – крикнул я, и мужчины начали медленно и нерешительно, держась руками за палубные бимсы, подниматься на ноги.
Я обернулся к одному из матросов.
– Есть на корабле плотник?
Он указал на мужчину постарше, который, скорчившись, забился в угол.
– А ну, встряхнись! – бросился я к этому человеку. – Покажи нам, как надо управляться с пилой и топором, иначе мы все утонем!
– Слишком уж большое орудие, даже в сухом доке его не так-то просто сдвинуть с места, – пробормотал в ответ плотник.
– А что если выдернуть все гвозди и заклепки? А потом попробовать скинуть ее за борт, улучив нужный момент? – предложил я.
– Легко говорить, но если не получится, будет катастрофа. Что, если мортира начнет ерзать по палубе и крушить все подряд? Да она просто раздавит корабль! Это все равно что ступить сапогом в свадебный торт.
– Но если оставить ее на месте, она утянет нас вниз, как якорь, привязанный к воздушному шару.
Мы разделились на две команды. Одна из групп начала прорубаться к основанию мортиры снизу, держа инструменты над головами, а вторая принялась пилить и рубить палубу наверху, у основания орудия, причем этих людей пришлось привязать к линю, натянутому между грот-мачтой и бушпритом, чтобы их не унесло в воду, когда очередная волна захлестнет палубу.
– Быстрее, быстрее! – подбадривал их я, когда первая группа начала подниматься по трапу на палубу. – Рифы уже близко! Последние крепления надо снять, подгадав приход волны, которая подхватит и унесет этого монстра.
– А нам что делать, мсье Гейдж? – услышал я еще чей-то голос и оглянулся.
Это был Мартель – он сидел в кандалах, куда прежде заковывал своих рабов. Негодяй внезапно ожил и теперь указывал на своих подручных.
– Не путаться под ногами, вот и всё, – бросил я ему.
Он поморщился от боли – раны давали о себе знать – и стал спорить:
– Дело пойдет быстрее, лишние руки тут всегда пригодятся. Четверо моих людей вполне способны помочь. Можете держать меня на цепи, если хотите, но ради бога, вы же должны понимать, что эти крепкие ребята помогут спасти ваших жену и сына!
Я заколебался. Этому человеку я доверял не больше, чем какой-нибудь престарелый страдающий артритом граф – молоденькой и хорошенькой женушке, которую он купил на неправедно нажитое наследство, однако время поджимало. Каждая сэкономленная секунда увеличивала шансы миновать коварные рифы, на которые нас несло. К тому же при мне имелись пистоль и нож, а Леон и его мерзавцы-подручные вооружены не были.
– Только не оставляй нас здесь, американец! Мы же утонем! – взмолился один из них.
Что ж, часть из этих негодяев убиты, другие – ранены, а остальные опасности не представляют, решил я.
Выбрав четверку самых крепких, в том числе и Ворону, я снял с них кандалы, и они разрыдались от благодарности.
