В лесах водились росомахи и лесные коты (до домашних котов в Европе оставалось четыре тысячи лет, а вот в лесах водились их близкие родственники), в степях ещё жили настоящие львы.
Не были ещё изобретены ни лопаты, ни пилы, ни, конечно, гвозди. Колесо применялось только в игрушках.
При этом торговые связи трипольцев простирались до Северного Кавказа на востоке и за Карпаты на западе.
Были в ходу барабаны, трещотки и погремушки. Данных о наличии других музыкальных инструментов нет.
Даже одежда трипольцев нам непонятна – на рисунках и мужчины и женщины изображены в чём-то, что у нас ассоциируется с платьями с широкими плечами без рукавов, но зато часто с бахромой по нижнему краю юбки. У мужчин, конечно, были все «военные» элементы одежды – нараменные повязки, перевязи, ремни, что-то вроде портупеи.
Кладбища трипольцев – редкость. Могильники в районе городов неизвестны, иногда среди остатков сожжённых построек находят отдельные человеческие кости.
В руинах попадаются загадочные «бинокли», двойные сосуды, иногда «бездонные» (т. е. со сквозными отверстиями). В романе они описаны как «сдвоенные глиняные трубки». Их связь с различными обрядами, так же, как и ритуальное назначение миниатюрных керамических «жетонов»-конусов (в романе – «глиняный холм», который был нужен Санире, чтобы попасть на обряд возмужания), шариков, цилиндров и тому подобных изделий, сомнений не вызывает.
Набор небожителей, предложенный автором книги, отличается от того, который рисуют в своих трудах исследователи древних европейских верований. Сёстры-богини (Небо и Земля) вызывают ассоциации скорее с египетским или античным пантеоном, а бог-Змей – со злобными демонами. Большинство учёных согласно с тем, что в Старой Европе во главе божеств стояла Великая Богиня-Мать (её воплощением считалась Луна), а Змей, её спутник, играл порой важную роль, и не всегда, кстати, был мужского пола.
Интересующимся рекомендую роскошно иллюстрированные труды Марии Гимбутас, названия которых говорят сами за себя – «Цивилизация богинь» и «Язык богинь». Трипольцы с их богатым сакральным искусством занимают в этих трудах важное и почётное место.
Змей, кстати, явно занимал особое место в мифологии трипольцев. Они часто помещали его изображения (различной степени реалистичности) на керамике. Обычно ему сопутствовали символы Луны. Кроме того, он украшает женские статуэтки, правда, изображение головы почему-то располагали на том месте, на котором фигурка сидит. Впрочем, порой он изображён и на животе, в том числе у «беременных» фигурок. Возможно, Змей был воплощением сил, в представлении древних, владевших не только смертью, но и жизнью.
Конечно, подавляющее большинство трипольских статуэток, которые находят во время раскопок, являются изображениями женщин. Однако прямой вывод о том, что трипольский пантеон почти сплошь состоял из богинь, вряд ли правомочен. Он скорее созвучен представлениям старшего поколения ещё советских археологов о матриархате у трипольцев. Последние дискуссии на эту тему шли в середине 50-х годов XX века. Их отзвуки достигли и страниц романа – руководящая и направляющая сила женщин (в первую очередь жриц сестёр-богинь) показана достаточно чётко. Впрочем, как и попытки мужской администрации (в первую очередь военной) проводить свою независимую политику. Этот конфликт с точки зрения сегодняшних представлений о трипольском обществе (а сформировались они как раз после упомянутых выше дискуссий) вряд ли реалистичен. С древнейших времён, ещё охотничьих, между мужчинами и женщинами возникло разделение труда и обязанностей, при котором публичные прения о том, кто главнее, не могли возникнуть в принципе. Речь шла о выживании рода, племени.
Ещё одна неточность – в романе Санира идёт на обряд возмужания в 16–17 лет. Для обществ медного века это чрезвычайно поздно. В таком возрасте мужчина уже, как правило, был заслуженным бойцом, опытным земледельцем, отцом многочисленного семейства. У аборигенов Австралии на «путь воина», например, становились в 11 лет. Жизнь во времена Триполья была трудна, а юношам к тому же предстояло многому научиться, поэтому свободного времени для расследований загадочных преступлений и прогулок по окружающим холмам у них могло и не быть.
Неправдоподобной также кажется лёгкость, с которой жители Города посещают в романе деревню лесных. Судя по тексту, она находится от поселения трипольцев километрах в десяти. В реальной жизни, к примеру, на Днепре, где разные археологические культуры (то есть племена разного происхождения, а то и разной этнической принадлежности) селились максимально близко друг к другу, расстояние между посёлками составляло не менее 40–50 км. В других местах эта дистанция могла превышать сотню километров. Кроме того, этнографические данные показывают, что торговля между селениями обычно согласовывалась «на высшем уровне», между вождями и старейшинами, и проводилась в специально отведённых местах на «нейтральных» территориях.
Спросом среди соседей трипольцев, как и показано в романе, действительно могла пользоваться керамика. Трипольские черепки находят в поселениях их соседей. Вряд ли предметом торговли были сосуды-зерновики, скорее, судя по находкам, – более мелкие кубки и миски. Известен, к примеру, случай, когда трипольскую керамику соседи помещали в качестве погребальных даров в могилы в соотношении 1:6 к сосудам местного изготовления. Ещё большим спросом у соседей трипольцев должна была пользоваться ткань. За неё можно было взять гораздо больше, чем показано в романе. Судя по раскопкам, трипольцы обладали монополией на производство текстиля – как по количеству, так и по ассортименту. Другое дело, что с лесных (т. е. племени культуры воронковидных кубков) и в самом деле вряд ли было что взять, кроме оленьего окорока, да и то в рассрочку.
Описание собственно Города представляет интерес как одно из первых такого рода в художественной литературе. Город впечатляет – сотни домов, укрепления, тысячи жителей. Как строились защитные сооружения такого типа поселения, археологи узнали лишь пару лет тому назад, и только в 2014 году раскопали остатки рва, оставшегося от древнего палисада. На первый взгляд, укрепление скромное – частокол в полтора-два метра высотой, то есть в рост человека. Зато протяжённость укреплений – более 4 километров, а это десятки тысяч стволов деревьев. Десятки тысяч! Хотя камень в окрестностях был (гранит), его трипольцы использовать не стали. Сплошной ряд домов, с проходами каждые 8–10 построек, и в самом деле был возведён в трёх десятках метров от этой стены – как раз на расстоянии броска дротика или полёта тогдашней стрелы. В незастроенном пространстве через каждые сто метров располагалась «казарма» – большое здание. Здесь могли обитать «дежурные» стражи поселения. Впрочем, чтобы с уверенностью говорить о дежурных стражах, нужны ещё раскопки. Со стороны реки был устроен вход, укреплённый уже тройным палисадом. Были ли там ворота, подобные описанным в книге, установить пока не удалось.
В романе описано использование дёгтя как горючего вещества. По данным лабораторных исследований, он у трипольцев был довольно высокого качества. Дёготь могли использовать также и для гидроизоляции, крепления кремнёвых деталей инструментов и оружия, а также с медицинскими целями. Для зажигательных же стрел куда эффективней было бы использовать бересту (рецепт, проверенный в Средневековье). Впрочем, кто их знает, этих трипольцев, как они этот пожар организовывали, тем более что находки кремнёвых наконечников стрел среди развалин домов хотя и не часты, но и не являются совершеннейшей редкостью.
