– Я не успел тебя спасти.
– Да ты и не хотел. Просто стоял и смотрел, как мне вышибают мозги.
Эмоций не было.
Ни гнева, ни вины, ни раскаяния, ни злости. Ничего. Я просто шёл вперёд, не зная, зачем вообще иду.
Я иду, потому что у меня есть ноги. Я умею ходить и поэтому иду?
И ведь это уже не в первый раз. Не впервой мне уже идти по этой дороге. По какой?
– Да, именно по этой.
Из всего города осталась лишь одна башня. Не из слоновой кости, а из бетона и стекла. Меня не ждёт там принцесса, которую нужно освободить, но и я не прекрасный принц на белом коне. И дракона или лича, который встанет на моём пути, тоже нет.
Здесь только я.
– Верно, брат, ты такой же, как и мы, – скалится выходящий из песка белый человеческий череп.
Точнее, это не он выходит, а стремительно отступает песок, рушась куда-то вниз. Он сыпется и сыпется вниз. В бесконечность. В бездну. Остаётся лишь белая башня вдалеке, дорога передо мной и багровые небеса над всеми нами.
Уходящий песок обнажает полотно дороги. Это не бетон и не асфальт, а человеческие тела.
– Это те, кого ты «спасал».
Это говорит… кто? Полковник? Или я? Или башня? Багровое небо? Песок?
– Это твои благие намерения.
Верно. Голос прав, кем бы он ни был – вот они мои благие намерения, вот чем я всегда мощу свою дорогу. И вот куда она меня ведёт.
Песок на дороге передо мной уходит вверх вертикальной стеной, а затем всё вокруг озаряет вспышка осветительного снаряда.
Мы говорим, что эти болванки, начинённые «вилли питом»[32], всего лишь приносят свет, но мы лжём. Потому что свет тоже может быть злым и жестоким, потому что свет слишком часто стал пахнуть фосфором.
Огонь охватывает всё вокруг. Горит дорога у меня под ногами, горит песок и сам воздух. Наверное, горю и я.
Или не я? Или ещё не горю? Или уже не горю?
Огонь жадно лижет летящий вверх песок, сплавляя его в единую массу.
Шаг за шагом я иду к громадному зеркалу, преграждающему путь. Шаг за шагом ко мне идёт моё отражение.
Моё отражение?..
Полковник Коннорс смотрит на меня.
У нас хватает общих воспоминаний. У нас много общих воспоминаний.
У нас много общего.
– Выбор, Алекс, – говорит мне полковник. – Выбирай. Ещё раз. Ещё раз!
«Беретта» всё ещё в моей руке. В стволе всего одна пуля. В капризном механизме – иракский песок. Шансы, что «беретта» выстрелит, – пятьдесят на пятьдесят.
Всё или ничего.
– Я думал, что в этом чёртовом городе моих людей нужно защищать от песчаных бурь, «танго» и предателей– цэрэушников… Но я ошибся. Я должен был защищать их от тебя!
Коннорс достаёт из-за пояса «кольт» и наводит на меня.
– Выбор, Алекс. И ты знаешь какой. Ты ведь всё прекрасно знаешь.
– Да… – хрипло произношу я, тоже наводя на него пистолет. – Я знаю.
– Это твоя вина, – говорит полковник.
– Это твоя вина, – говорю я.
Выстрел.
Невельск
28 августа – 26 ноября 2013 г.
