— Хм-м, этот человек определенно обладает некой силой, ваша милость, — заметил, поразмыслив, отец Лиор. — Сдается мне, он может быть опасен.
Хьюберт задумчиво кивнул:
— Да, но, большей частью, для Дерини. Однако…
Впервые за все время Джаван решился подать голос:
— Ваша милость, а вам не приходило на ум, что, возможно, Господь предоставил нам неповторимую возможность?..
— А? О чем вы?
— Ну, вы же хотите уничтожить Дерини, верно?
— Конечно.
— Тогда не лучше ли предоставить это Богу, чтобы их кровь не осталась у вас на руках?
Хьюберт вмиг ощетинился.
— Все казненные Дерини были преступниками и еретиками, и к смерти их приговорили власти духовные и светские, равно за предательство по отношению к Короне, и за прегрешения против святой матери Церкви. На моих руках нет крови!
Джаван покачал головой.
— Нет, вы не поняли меня, ваша милость. Я и не говорил, что ваши руки в крови… — В самом деле, смерть маленькой Гизелы Мак-Лин и семьи Деклана была бескровной. — Но сейчас вам предоставилась невероятная возможность, чтобы кто-то другой взял на себя уничтожение Дерини, и вас никто не посмеет в этом обвинить. Если явился новый пророк, способный уничтожать Дерини и сделать так, чтобы люди это приветствовали, и чтобы не было убийств, так разве это не именно то, чего желает Господь, возвращающий в лоно Свое даже самых заблудших овец? Разве не радуется Он возвращению блудных сынов?
Лиор с сомнением покачал головой, но архиепископ, похоже, был готов согласиться.
— Что плохого в том, чтобы попробовать? — настаивал Джаван. — Людям от этого обряда никакого вреда не будет, это ясно, раз они думают, что станут после этого лучше… а он может поймать в свои сети и пару Дерини. — И кроме того, — подчеркнул он, — если позже он станет чинить неприятности, его всегда можно будет убрать, или просто дискредитировать. Отец Лиор уже предложил как вариант обвинение в ереси перед церковным судом.
— Да, это верно, — кивнул Хьюберт.
— Конечно, верно. Все, что нужно сейчас, это полуофициальное одобрение его действий — хотя бы туманное подтверждение, что такое «очищение» вполне желательно как для людей, так и для Дерини. И какое-нибудь важное лицо должно подать людям пример. Вы, разумеется, не можете пойти на это, поскольку вы слишком важная персона и не можете так рисковать. Но я знаю, кто вполне мог бы это сделать.
И прежде чем кто-нибудь успел ему помешать, Джаван направил лошадь вниз по склону холма, мимо стражников, которые даже не сообразили его удержать.
— Ваше высочество, нет!
— Я знаю, что делаю, ваша милость! — выкрикнул Джаван, приподнимаясь в стременах. — Это так просто, так изящно… Я все расскажу вам потом!
Побагровевший, Хьюберт устремился за ним.
— Джаван, это безумие! Вы не знаете, что он может с вами сотворить. Я приказываю вам немедленно вернуться!
— Скажите этим людям оставаться на месте! — крикнул Джаван, указывая на стражников, готовых кинуться за ним вдогонку. — Если кто посмеет коснуться особы королевской крови, он будет повешен! Это касается лишь меня и архиепископа.
Ошарашенные стражники подали назад. Хьюберт, однако, не унимался.
— Как вы смеете ослушаться меня, вашего духовного наставника?! О чем вы думаете — если, вообще, думаете?
— Я думаю, что мне пошел четырнадцатый год, ваша милость, я почти мужчина, — отозвался Джаван спокойно. — Я думаю, что я принц крови, и мой пример способен вдохновить множество людей, куда лучше, чем любые указы. Я думаю, что если я поддержу сейчас этого человека, там, внизу, то многие решаться пойти по моим стопам, кто иначе никогда бы на это не осмелился, и это может предотвратить кровопролитие. И как человек, чей отец был священником, и кто и сам подумывает ступить на этот путь, я думаю, что это служение, которое я могу исполнить прямо сейчас, задолго до того, как действительно принять сан… служение, возможно, угодное Богу.
— И что же вы намерены делать? — спросил Хьюберт уже не так гневно, после недолгих размышлений.
— О, но ведь весь мой род был запятнан общением с Дерини, — отозвался принц, стараясь не расхохотаться при этих словах. — Вы ведь согласитесь с этим. И если член королевской семьи подвергнется очищению, то кто последует за ним? И люди, и Дерини!
Не давая Хьюберту времени для раздумий, он развернул лошадь и двинулся вниз по склону, не обращая внимание на крики архиепископа и лишь гадая про себя, уж не зашел ли он слишком далеко.
Толпа расступилась при его появлении, осознав наконец, кто перед ними. Реван продолжал крещения, пока принц спорил с архиепископом, но обряд прервался, когда лошадь Джавана зашла по бабки в воду, и принц натянул поводья. Джаван медленным жестом откинул с головы капюшон, дабы все могли как следует разглядеть его, и молча уставился на пророка. Впервые за все время они с Реваном встретились лицом к лицу.
— Вы принесли странную весть, брат Реван, — произнес он негромко, и толпа вокруг затихла, чтобы не упустить ни слова. Ему показалось, Хьюберт со свитой тоже начали спускаться с холма, но не посмел оглянуться на них. — Я хотел бы знать, относится ли она также к сильным мира сего, или только к простецам? — Он обвел рукой людей, собравшихся на берегу.
Реван тем временем, вместе с Сильвеном и братом Иоахимом, выбрался на мелководье.
— Принц Джаван Халдейн, — приветствовал его Реван с легким поклоном, приложив к груди правую руку. — Да, сударь, моя благая весть предназначена для всех, кто полон искреннего раскаяния в былых грехах и готов принять от Господа очищение.
Джаван заставил жеребца попятиться, так что тот наконец вышел из воды; краем глаза он отметил, что архиепископ со свитой застыл на месте и, похоже, больше не намерен помешать ему.
— Боюсь, здесь понадобится весьма основательное очищение. — Он вновь обернулся к Ревану. — Дерини жили бок о бок с нашей семьей долгие, долгие годы. Может ли Господь смыть эту грязь?
— Да разве есть что-то такое, чего Господь не может, ваше высочество? В Писании сказано, что все на свете в Его власти. И Он принимает с радостью всех Своих овец.
Джаван изобразил горестную усмешку.
— Боюсь, я очень черная овца, брат Реван. И заводь эта не настолько глубока, чтобы очистить меня от скверны.
— Не совсем так, ваше высочество, — возразил Реван, — ибо действенность очищения зависит не от глубины воды, а от того, кто совершает сие таинство.
— То есть от вас, брат Реван?
Тот с улыбкой опустился на колени и покачал головой.
— Не от меня, мой принц, но от Господа Сил, да будет Он славен во веки веков. — И он возвел очи горе и молитвенно вскинул руки к небесам.
— Господи, внемли слуге Твоему и помоги привести этого принца к обещанному Тобою очищению. Даруй его сердцу раскаяние, а душе — принятие Твоего чудесного дара. Даруй ему отвагу избавиться от зла, его одолевающего…
