— Я знаю, у него не было родных, — продолжил ведун, не дождавшись ответа жреца. — Если уж он не смог защитить ее при жизни, так пусть хоть после смерти… Это, по крайней мере, отведет от нее подозрения. Конечно, если ты не сможешь придумать что-то получше…
— А Илана? — тихо спросил жрец. — Каково будет ей, когда она услышит эту новость?
— Она знает правду, — пожав плечами, ответил ведун.
— Тем более!
— Ладно, — ведун, нахмурившись, махнул рукой. — Плохая идея.
— Голову… — через силу выговорил жрец. — Оставь…
Ведун поднялся со скамьи, подошел к парапету и встал на том же месте, где до этого стоял жрец. Солнце вышло из-за горизонта больше чем на половину. Ветер стих. Снизу, со двора замка, доносилось ленивое цоканье копыт по брусчатке и сонные голоса.
— Что будет с ней?
— Не знаю, — Инциус устало прикрыл глаза рукой. — Рольф любил сына. Как наследника, как продолжателя рода, как свое собственное продолжение. Думаю, случись все наоборот, он пережил бы это гораздо легче. А Илана… Она слишком похожа на свою мать. Рольф не простит ей. Не простит за сына, не простит того, что все эти годы она была ему живым укором, за то, что он совершил когда-то. Он не простит ей своей вины, своего раскаяния, не простит того, что все было напрасно… Не простит, даже зная, что она ни в чем не виновата.
— Значит, теперь вы можете без помех забрать ее себе?
— Теперь она нам не нужна.
— Что так? — ведун быстро обернулся.
— Ее предназначению не суждено сбыться. То, что ты запер в ней, не даст проявиться ее собственному дару. Она уже никогда не сможет довериться самой себе и раскрыть свою силу. Теперь нам нужно искать кого-то другого… — жрец посмотрел на мешок у своих ног, потом перевел взгляд на ведуна. — Но мы не оставим ее. Она будет жить в общине. Там ее, по крайней мере, попытаются уберечь от того кошмара, на который ты ее обрек. Хотя мира в ее душе не будет уже никогда…
Ведун отвернулся от жреца. Теперь он смотрел на выплывавшее из-за горизонта солнце. Смотрел не мигая и не щуря глаз. Его пальцы так сжались на камне парапета, что, казалось, камень этот вот-вот не выдержит и раскрошится в песок.
— Почему ты так поступил, ведун? — тихо спросил жрец. — Почему не сделал того, за чем пришел?
— Разве не этого ты хотел?
— Ты не мог знать того, что Отмир способен принести Дар.
— Не мог… — эхом отозвался ведун.
— И все же ты допустил его смерть. И, если бы все сложилось по-иному, они погибли бы оба…
— Да, жрец, — ведун скрипнул зубами. — Ты прав! Сто раз прав. И, может быть, прав во всем остальном, так же, как в этом. Я не понимаю этого Мира, не понимаю самого себя. Порой у меня возникает чувство, что не я направляю собственную руку, не я принимаю решения. Может, это воля твоих Богов, может, Повелителей Ужаса. Может, это то зло, которое… заперто во мне. Я не знаю, жрец! — Ведун, тяжело дыша, хватил кулаком по парапету. — Но у меня нет другой судьбы, и выбор невелик. Или я выбираю жить так, как живу, в надежде, что когда-нибудь мне откроется иной путь. Или смерть…
— И что ты выберешь?
— Я ухожу, жрец, — жестко проговорил ведун, поворачиваясь к выходу. — Ухожу прямо сейчас.
— Да, — кивнул Инциус. — После всего, что произошло, тебе вряд ли стоит здесь задерживаться. Деньги…
— Плевать на деньги, — проронил ведун, уже шагая к лестнице.
— Возьми хоть лошадь на конюшне. Скажи, что я велел…
— Спасибо, жрец, — ведун остановился и запустил руку в кошель на поясе. — Это, кажется, твое?
Он бросил жрецу сверкнувшую в солнечном луче алмазную звездочку. Жрец испуганно вздрогнул и порывисто протянул руки, опасаясь, что драгоценный предмет упадет на пол.
— Звезда Веры, так, кажется, это называется? — угрюмо проворчал ведун. — Теперь я понимаю, зачем ты просил меня рассказать о Даре. Ты все продумал, жрец, а я попался и сыграл в твою игру. Нет, ты, конечно, не посылал мальчишку на смерть, во всяком случае, на словах. Что ты ему наплел? Что это эта штука — амулет, который поможет остановить меня? Или ее? Мальчишка сделал то, что ты хотел, но понимал ли он, что делает, на что идет? Тебя это не тяготит, жрец? Совесть не мучает?
Жрец молчал.
— Я так и думал, — вздохнул ведун и, быстро спустившись по лестнице, в одно мгновенье скрылся из глаз.
Жрец тяжело поднялся и, по-стариковски шаркая ногами, подошел к парапету. Через минуту раздалось хлопанье крыльев, и на парапет рядом с ним опустился Крарр.
— Ты доволен, жрец? — прокаркал вран. — Он сделал все так, как ты хотел?
— Он сделал то, что должен был сделать, — качая головой, ответил Инциус. — Но я этого не хотел.
— Но ты же сам просил его не убивать этого оборотня! — удивился вран. — И разве не ты мечтал о Даре?
— Я говорил то, что должен был говорить, и делал то, что должен был делать, но я не хотел , чтобы все произошло так … — повторил жрец. — Однако то, что должно случиться по воле Богов, случается помимо наших страхов и желаний. Человеческая воля слаба, и всю нашу жизнь всеми нами, за очень редким исключением, правят Внешние Силы. Именно они внушают нам все наши желания, устремления и надежды. Все то, что мы наивно полагаем порождением нашей собственной души. Одни называют эти силы Волей Богов или Повелителей ужаса, кто-то говорит о проклятье и колдовстве, и все полагают, что могут им противостоять. Глупцы! — жрец усмехнулся. — Все то, о чем они говорят, лишь ничтожные осколки, капли в океане Силы, которую разум человеческий не может ни понять, ни назвать, ни даже представить себе. — Инциус покачал головой. — Если бы я сказал такое на Совете, меня сочли бы безумцем и немедленно заточили в самой глухой темнице. Ведун прав: мы не владеем собой. И разница между людьми лишь в том, что в отличие от него или меня, большинство из них этого даже не замечает. И это их благо, потому что жить с этим пониманием нелегко…
Жрец разжал руку и вран увидел у него на ладони алмазную звезду.
— Что это? — поинтересовалась птица, любопытно кося черным глазом.
— Звезда Веры, — печально усмехнулся жрец. — Одно из свидетельств лицемерия жрецов. Осуждая колдовство на словах, мы не гнушаемся использовать его в своих целях. Раньше посвящение в очередную ступень занимало много времени, и далеко не каждый из выбранных проходил его до конца. Теперь все стало проще. Звезда Веры способна впитать в себя суть мыслей, чувств, воспоминаний одного человека и передать их другому. Передать как одно единое целое, как осознание человеком Мира и своего в нем места. Теперь посвященные высших ступеней могут поделиться своим пониманием сокровенного Знания не через посредство неуклюжих слов, а напрямую — от разума к разуму. Нужно лишь правильно напитать Звезду…
— Значит, жрецы и правда практикуют колдовство, — задумчиво проговорил Крарр.
