При этом слове Небесное Око ярко вспыхнуло, освещая древнего рыцаря и скорчившегося пса. Должно быть, за пределами Ирлака царил полдень — так ясно сияло Око, зажигая клинок гофмаршала огнем. И прогнившая тварь словно взорвалась. Из его рваной шкуры взметнулась к небесам тень, на мгновение нависшая над войском, огромная и высокая, как дубовая роща.
Люди попадали на землю под этой зловонной тучей, вдыхая смрадный воздух, что разъедал саму душу. Но тьма не могла вынести сияния Небесного Ока. Длинный луч пронзил ее, точно клинок — пронзил самое сердце тени, и вскоре она опала и растаяла. Дьюранд глянул на гребень холма, однако теперь там не было ничего — лишь ветер да пустота.
Но тучи над головой снова сходились, и когда Конран вытащил меч из тела пса, снова воцарился мрак.
— Хм. Слезы, — пробормотал гофмаршал.
Ламорик и добрая сотня людей вокруг него смотрели на изборожденное морщинами лицо Конрана.
— Я не…
— Слезы Королевы Небесной. — Великан неторопливо вытер острие меча полой плаща. — Об этом можно прочесть в «Книге Лун», но я расскажу вам и так. Король Небесный создал мироздание, увидел его во сне. Лишь потом Королева присоединилась к своему супругу здесь, в мироздании. А когда он ушел, она показала мироздание Ведьме. И раскаялась в своем поступке, и горевала о нем и о том зле, что навлекла на нас: о смерти и страхе, что принесли в мироздание Ведьма и Сын Зари.
— Одно их таких существ бежит за каждой слезой, что пролила Королева, когда наконец пришла сюда и поняла, что же она натворила.
Он смахнул брызги со свисающего рукава.
— Дьяволы именно эту легенду и нашептывали, — проговорил Дьюранд.
Гофмаршал приподнял мохнатую бровь, пронзил Дьюранда взглядом.
— Да. Иные слышат отдельные слова. Прегнусные древние дьяволы странствуют с ветром, точно гнилостное дыхание. Слабые, никчемные твари.
— Слабые? — ахнул Ламорик.
— Они бы не подпустили моих братьев к себе на такое расстояние, чтобы мы поняли, кто они такие. Трусливые, крадущиеся твари — гораздые нападать лишь исподтишка. Сколько ни есть в них силы — всю они украли: по капле божественной силы на каждую — и больше всего бояться ее потерять. Взгляд Небесного Ока для них губителен. Без таких вот сворованных тел, как эти, они бы и вовсе в мироздании ходить не могли.
— До нынешнего дня мне не приходилось слышать, чтобы они собирались такими вот огромными стаями. В Древнем Эрресте такого точно не бывало. Да и вообще — во всей Аттии. — Гофмаршал, прищурившись, поглядел на запад, в самое сердце герцогства Радомора. — Наши мятежные чернецы каким-то образом — силой ли, подкупом ли — умудрились подбить их на такой дерзкий мятеж.
От этих слов Дьюранда пробрала дрожь. И не его одного.
Конран огляделся. Блестящий, как стекло, глаз сверкнул при виде кольца выставленных клинков вокруг собачьего трупа. Гофмаршал улыбнулся.
— Уже не укусит. Теперь уже нет.
Ламорик вскинул руки.
— Уберите мечи, господа, — выдохнул он. — Думаю, мы доверимся нашему гофмаршалу.
Старый Сванскин нахмурился, вкладывая клинок в ножны.
— Кто вы?
— Брат Конран, барон.
— Но кто вы такой? Вы септарим. Зачем вы приехали сюда? — настаивал барон.
— Какие-то силы рвут узы древних патриархов, освобождают дьяволов, выпускают их бродить по земле. — Великан приподнял бровь. — Или, барон, вы бы предпочли, чтобы мы ушли?
Сванскин фыркнул, хотя прозвучало это почти примирительно.
— Владыка Судеб! Уж я-то не стану смотреть в зубы дареному коню. — Он оглянулся на колонну. — Да уж. Меня сейчас больше тревожат обозы. Прольется еще немало слез — когда наши люди, они ведь не слепые, поймут, как мяло солонины оставили нам эти псы.
Повсюду кругом, куда ни кинешь взгляд, валялись изломанные повозки и разорванные на куски волы.
— Пришлось выбирать: спасать мясо или людей. Мои братья, барон, не могли успеть повсюду.
Ламорик обвел взглядом следы побоища.
— Лично я доволен выбором гофмаршала.
Дьюранд почесал ноющее плечо. Интересно, с какой стати Радомор стал утруждаться нападением на обозы? Псы могли одним точным ударом обезглавить армию Ламорика — тогда как разоренные обозы означали всего-навсего, что войско начнет голодать через неделю-другую. Если, конечно, протянет еще неделю. Что бы ни замышлял Радомор, псы, виселицы и выжженные поля напугали все войско до мозга костей. Но хотел ли Радомор лишь попугать? Если верить Грачам, не такой он человек, чтобы довольствоваться столь пустяковыми победами. Что он затевает?
Дьюранд нашел во встревоженной толпе карие глаза Дорвен и как никогда пожалел, что она не осталась в Акконеле на попечении мудрых женщин.
* * *
Сколько — и далеко ли? Вот вопросы, что неотступно вились в голове Дьюранда, пока молодой рыцарь скакал под моросящим дождем вдоль гребня холма. Армия Радомора где-то на марше. Среди обозов Дьюранд разыскал Бледного, и теперь, сидя на гарцующем, широком и крепком крупе, чувствовал себя как-то поувереннее. Хотя радоваться было нечему. Им удалось убить одного пса, а где-то там, под дождем, затаилась армия Радомора: острый, готовый сомкнуть челюсти, капкан.
Примерно через час авангард настороженной армии Ламорика выехал на полосу истоптанной земли. Не успел Конзар приказать остановиться, как Дьюранд уже соскочил с седла. Армия оказалась в широкой чашеобразной впадине над Рашсом. Дьюранд прошелся между огромных участков примятой травы и чертополоха. Ламорик велел Берхарду и еще нескольким своим спутникам следовать за ним, а гофмаршал Конран выставил кольцо бледных рыцарей лицом к полям и долине.
Пред мысленным взором Дьюранда каждый вытоптанный прямоугольник превращался в выстроенный в боевом порядке батальон наемников и прочего сброда. Повернувшись к долине, молодой рыцарь увидел, что прямо к реке отсюда спускается удобный пологий склон — просто идеальный для внезапного нападения. Тут затаилось еще совсем недавно воинство Радомора, точа клинки в ожидании, пока внизу не зазмеится узкая колонна людей Ламорика. Мысль эта ожгла Дьюранда холодом, точно прикосновение ледяных пальцев. Он чуял в воздухе запах пота врагов. Тут Радомор намеревался одним ударом одолеть весь Гирет. Однако Ламорик сменил тактику — и тем самым вынудил Радомора перестроиться, перевести армию на новое место. И теперь оно двигалось куда-то за пеленой дождя — не такое уж всемогущее, как казалось.
Берхард хмыкнул.
— Здесь бы целый город разместился, — пробормотал Дьюранд. Он ясно видел: во впадине стояло множество шатров. Там и сям виднелись кострища. — Разве ж точно сосчитаешь.
И однако, сосчитать было надо. Не бесконечное же у врага войско.
Бейден с кислой рожей ехал через впадину.
— Посматривай, нет ли псов, блаженный ты наш. Пока там вынюхиваешь.
