— Пожалуй, если бы ты сумела в ближайшие мгновения добраться до трона, ты бы еще могла спасти Чарли. Наверное, ты даже смогла бы убедить Дракона уснуть снова, но он наверняка пожелал бы получить твою жизнь вместо жизни Чарли.
— Отлично. Чего бы это ни стоило.
— Однако, — сказал Скордж, — у тебя есть еще две проблемы. Во-первых, у тебя мало времени.
— А во-вторых?
— Во-вторых, я тебе не позволю.
— Тогда, пожалуй, мне лучше поспешить, — сказала Эсме.
Она уже чувствовала это нутром. Это был последний бой. Это было то, чего она ждала всю свою жизнь.
Магия. Она должна была прибегнуть к магии.
Сила уже наполняла ее, она забурлила в ее жилах, и вот кончики ее волос начали потрескивать, наэлектризовавшись. Только теперь она впервые поняла, что это было такое и откуда взялось.
«Вспомни, что я рассказывал тебе о матери, — прозвучал голос Реймонда в сознании Эсме. — Вспомни о твоей матери. И никогда не забывай… не забывай о том, что я люблю тебя».
Реймонд вырастил ее, Реймонд обучил ее всему, что она умела. Реймонд сделал ее такой, какой она стала, а не Скордж. И в ее жилах текла кровь матери, и эта кровь была сильнее всего.
Почти не понимая, что делает, Эсме опустила руки, выпрямилась и немного качнулась вперед. Она добилась того, что к мясистому красному полу стали прикасаться только носки ее кроссовок. Она закрыла глаза.
— Наконец-то, — сказал Скордж. — Наконец-то наступил момент исти…
В эту секунду, не дав демону закончить начатую фразу, Эсме бросилась в атаку.
Воздух над ее ладонями разогрелся, замерцал и озарился светом. Ее ноги оторвались от пола, и она поднялась в воздух, но она не видела ничего, кроме физиономии своего заклятого врага. Подняв руки, собрав всю ненависть и решимость, призвав каждую толику, каждую каплю неудержимого, бездонного желания мести, поглотившего, казалось, в этот миг все ее существо, Эсме выпустила разряд магической энергии в Скорджа.
Джагмат, томящийся внутри магического пузыря, увидел дымящуюся полоску, протянувшуюся от девушки к демону. На красном полу осталась черная отметина. Что бы там ни ударило по раскинутым в стороны рукам Скорджа, в первую секунду показалось, будто ничего не происходит. Но вот…
Трах-тарарах!
От дымящейся полоски, расширяясь и поглощая все на своем пути, внезапно распространился ослепительный, сокрушительно яркий свет. Джагмат чуть не лишился чувств. Колдовской пузырь, внутри которого он находился, содрогнулся и раскачался; они с Шарглом подпрыгнули, будто кости в стаканчике, а когда Джагмат снова обрел способность наблюдать за происходящим, он увидел, что Скордж исчез, а стоявших огромным кругом Гукуматов отбросило назад взрывной волной. Там, где только что стояли демон и девушка, образовалось широкое пустое пространство. Те Гукуматы, которые стояли ближе к краю плато, свалились вниз. Одежды многих из оставшихся на плато загорелись. Клоны обер-министра визжали от ужаса, хлопали себя руками, пытаясь погасить пламя. Другие лежали без движения там, где упали.
— Вот это я понимаю, — прошептал Джагмат, по обыкновению недооценивая зрелище. И добавил: — Вот интересно, кто из них приглядывал за… А-а-а-а-а-а!
Только он успел высказать вслух свою мысль, как стены колдовской клетки мгновенно исчезли и беспомощный демон камнем полетел вниз.
И тут весь ад пришел в движение с новой силой.
Воя от страха и восторга, волна демонов, все еще пытавшихся штурмовать склоны плато, вдруг обнаружила, что на ее пути больше не стоит никаких колдовских заслонов, выставленных обер-министром. Как черный прилив, демоны взбежали по склонам и смели первую шеренгу уцелевших Гукуматов, прежде чем те успели даже помыслить о каком-то сопротивлении.
Не больше повезло и тем из клонов обер-министра, которые находились дальше от края плато: блестящие пузыри, внутри которых томились гладиаторы, перестали существовать и в воздухе появилось огромное число падающих вниз и мстительно вопящих демонов. Карнотавра, к примеру, вовсе не устроило, что, шмякнувшись на плато, он смял в лепешку около дюжины Гукуматов: он давно ненавидел обер-министра и теперь решил, что настала пора за многое расквитаться. Гладиатор пустил в ход крепкие когти и выпустил едкую кислоту из всех желез.
Мятеж разгорался. Вдруг, впервые за свою многотысячелетнюю жизнь, Гукумат понял, что вовсе не уверен в том, какой конец его ожидает.
Медленно-медленно Эсме опустилась на плато, в зону странного покоя посреди безумного хаоса. Она тяжело дышала, но заставила себя сосредоточиться. Скорджа нигде не было видно. Не обращая внимания на вспыхнувшую вокруг нее потасовку, Эсме огляделась по сторонам и заметила дымящиеся груды мертвых Гукуматов, лежащие по краю эпицентра взрыва.
Она никогда так не использовала свой магический дар. Она не знала, что его можно так использовать, не знала, насколько она на самом деле могущественна. Правду говоря, она сама довольно сильно испугалась, но заставила себя перестать думать об этом сейчас. Скордж не погиб — он не мог умереть. Эсме понимала, что пока она нанесла только первый удар, и не была уверена, хватит ли у нее сил на второй.
Но как бы то ни было, она получила свой шанс. Она зажмурилась и сделала глубокий вдох. Но едва она собралась исчезнуть, чтобы разыскать Чарли и узнать, что она может сделать, чтобы остановить происходящее, как ощутила, как дрогнул и разогрелся воздух вокруг ее лица.
Мгновенно последовал удар.
Эсме открыла глаза и с усталой обреченностью поняла, что от удара она пролетела по воздуху добрых шесть метров. Упав, она больно ударилась и заскользила по полу. Когда она замерла, Скордж уже снова стоял над ней.
— Неплохо, — с издевкой произнес он и влепил Эсме пощечину.
У нее посыпались искры из глаз.
— Совсем неплохо, — добавил он и опять замахнулся.
Но его второй удар пришелся по воздуху. Скордж замер и уставился прямо перед собой, но Эсме исчезла. А когда он снова услышал ее голос, она уже была позади него.
— Кхентименту Скордж! — быстро сказала Эсме, утирая кровь с рассеченных губ. — В корни, которые связывают, и шипы, которые держат, я заточаю тебя.
Демон слегка задрожал, пошатнулся, но удержался на ногах и повернулся к Эсме лицом. Эсме снова повторила заклятие.
— Кхентименту Скордж! В корни, которые связывают, и шипы, которые держат, я заточаю тебя.
— Ты все еще не понимаешь? Эти слова не имеют власти надо мной, когда звучат из твоих уст. Ты не способна изгнать меня. Ты — это я. Все, что ты можешь сделать, все, чему ты научилась, происходит от меня!
— Это неправда! — воскликнула Эсме. — Моя мать победила тебя в прошлом, и я смогу победить тебя теперь! Кхентименту Скордж! В корни, которые связывают, и в шипы, которые держат, я…
— Нет, — сказал демон и обхватил черной рукой горло девушки, — ты не сможешь.
