Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Есть и другой вариант, еще менее приятный, подумал Николас,стоя в кромешной тьме. Это не сон, а сумасшествие. И ничего удивительного послевсего, что произошло за последние дни. Что ж, по крайней мере в тюрьму заубийство не посадят, будут лечить и, может быть, даже вылечат.
– Что там у вас? – раздался голос Болотникова. – Фонарьгрохнули? Какой вы нескладный! Сейчас посвечу.
Что это? Кажется, шорох медленно приближающихся шагов?
Николас попятился назад – туда, где из ямы в полу сочилсярассеянный, весь в крупицах танцующей пыли свет.
Вопреки воспитанию и убеждениям, откуда-то из детства илиглубин подсознания, пятнистой змеей выполз и третий вариант: привидение.
Фандорин никогда не верил в потусторонние силы, бродячихмертвецов и прочую дребедень, а тут вдруг сделалось невыносимо страшно – дотошноты, до холодной испарины. Что там такое надвигается из темноты?
Николас допятился до пролома и ступил вниз, чтобыдотронуться до живого человека. Схватил Максима Эдуардовича за плечо, потряс.
– Какого черта? Что за… – раздраженно буркнул сидящий накорточках архивист, обернулся и поперхнулся.
Его лица Николас не видел, потому что фонарь светил вниз, вдыру. Выходит, не выполнил Болотников просьбу коллеги, но сейчас это уже неимело значения.
– Кто это? – резко спросил Максим Эдуардович. – Кого выпривели?
Во всяком случае, это не сумасшествие, понял Фандорин, нооблегчения не испытал. Медленно повернулся. Призрак был рядом, на самом краюямы. Теперь он утратил объемность, превратился в черный силуэт, но этонесомненно был фантом Шурика.
Бедный Болотников еще ничего не понял. Кажется, онвообразил, что в подвал проник какой-то бродяга и засердился:
– Как он сюда попал? Кто это? Хороша у нас охрана, нечегосказать. Эй вы, шварцнегеры! – крикнул он во все горло и подавился, потому чтопотусторонний Шурик сел на корточки и зажал архивисту рот.
Прямо перед собой Николас видел поблескивающие очки привидения,– Тише, мыши, кот на крыше, – сказал призрак и зашелся тихим смехом. – Привет,Колян. Классно мы тебя тогда прикололи, да? Ах, прощайте, помираю.
Он захрипел, раздвинул губы, и на подбородок потекла темнаяструйка. Шурик хмыкнул, выплюнул что-то изо рта, объяснил:
– Гранатовый сок в пакетике. Захватил, чтоб тебя повеселить.А ты, дурачок, купился. Умора!
Затем обернулся к Максиму Эдуардовичу, так и застывшему сприкрытым чужой ладонью ртом.
– Что, гнида, узнал сердечного друга? Узнал. И навалил впортки. Правильное решение. – Шурик убрал руку, брезгливо вытер о рубашку.Захотел Седого кинуть? Зря, Макс, зря. Сам навел, сам семафорил, немалыебабульки схавал, а после придумал для себя скрысятничать? Обиделся на тебяСедой, жутко обиделся. Вот, велел передать.
С этими словами Шурик быстро поднял руку – не ту, которойтолько что зажимал Болотникову рот, а другую, с длинной черной трубкой(знакомой, слишком знакомой Фандорину!) – приставил глушителем прямо ко лбуМаксима Эдуардовича, и в следующий миг голова архивного Моцарта дернулась,будто задумала сорваться с шеи, а сам доктор исторических наук завалился назади, ударившись о края люка, исчез, в зияющей дыре.
Черная трубка, пахнущая горячим металлом и порохом,повернулась к Николасу. Он зажмурился.
И услышал:
– Не трусь, Колян. Седой тебя с заказа снял. Дыши кислородом– можно.
– Снял? Почему снял? – деревянным голосом спросил Фандорин.
– Понравился ты ему. Говорит, отвязный мужик, пускай живет.
Глаза Николаса уже привыкли к слабому освещению, и теперь онвидел лицо убийцы вполне отчетливо: и растянутые в улыбке тонкие губы, игладкий мальчишеский лоб, и щеки с ямочками.
– Я? Понравился Седому? Но разве мы с ним… Фандорин недоговорил застонал, кляня собственную тупость. Ну конечно, конечно! Всё же такпросто!
Он не столько спросил, сколько констатировал:
– Болотников с самого начала работал на вас? Наткнулся намою статью и сразу побежал к Седому, да?
– Не знаю, на что он там наткнулся, но с Седым они покорешам давно, еще когда Владик на эту самую комиссию бабки отстегивал.
Итак, Седой был спонсором комиссии по поискам библиотекиИвана Грозного. Вот почему, прочтя статью в британском журнале и поняв, чтопоявился шанс найти Либерею, Болотников обратился за помощью именно к нему.Выманил лопуха-англичанина в Москву, передал его в опытные руки Шурика, а самзанялся изучением письма. Не было у Максима Эдуардовича никакой фотографическойпамяти – просто грамотка находилась в его руках так долго, что первые ее строкион запомнил наизусть.
А что было потом?
Тоже ясно. Почти сразу же Болотников понял, что в левойполовине документа содержатся некие зашифрованные сведения, понятные толькознатоку истории рода фон Дорнов. Вот почему Шурик получил от своего шефа приказпрекратить охоту на англичанина, а наоборот, подбросить ему кейс обратно. Болеетого. Седой решил взять магистра под собственную опеку, для чего и устроилинсценировку с дракой и пальбой – надо сказать, весьма убедительную. План был,что называется, fool-proof[21]: запугать Николаса и поставить его в положение,когда ему не к кому будет обратиться за помощью. А тут верное убежище –отсиживайся, сколько хочешь. Полный комфорт, да и полное содействие, если отскуки надумаешь заняться решением некоей головоломки. Если бы подвыпившийНиколас не поддался приступу альтруизма, всё именно так бы и вышло…
– Значит, Влад и есть тот самый Седой, – горько усмехнулсяФандорин, вспомнив душевную широту чудесного флибустьера. – Почему «Седой»? Онже молод.
– Потому что Соловьев, – непонятно ответил Шурик.
Ладно, это было неважно. У Николаса имелся вопроспосущественней.
– В чем перед вами провинился Болотников? Или просто стал ненужен?
– Шибко умный стал. Захотел втихаря, без Седого, банксорвать. «До развязки еще далеко, и исход проблематичен», – передразнил киллервысокий баритон архивиста. – За лохаря Седого держал. У нас, Коляныч, за этомочат… Чего глядишь? Полезай в очко.
Веселый убийца кивнул на отверстие в полу.
– Давай, давай. Я тебе сверху посвечу. Ну чего встал? Поушам нашлепать?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
