— Что он загрыз его что-ли? — сказал Исин, забывший о своих веревках.
— Не думаю. Этот старик сам кого хочешь загрызет.
— Так чего он молчит?
В этот момент он полностью оказался за ковром. На фоне ярко-синего неба мелькнули болтающиеся ноги, туловище, шея, голова… Нет! Головы видно не было! Не имея возможности держаться за ковер руками, разбойник вцепился в него зубами, и теперь висел над бездной.
Но не успели побратимы переглянуться, как зубы Шведа разжались и он кувыркаясь, полетел вниз. Он приближался к земле со стремительностью камня. Он не звал на помощь. Он просто орал готовясь к встрече с землей. Казалось все застыло в эти минуты.
Даже Муря остановил полет своего ковра, не желая ни мешать, ни помогать свершению Божественного правосудия. Скользнув сквозь верхушки елей, Швед уже не видимый с земли, исчез и для него. Они услышали треск и удар.
— Вряд ли он это пережил, — высказал свое мнение Исин.
— Конечно это не пустячная рана мечом, — согласился Избор, — после которой только почешешься. После этого трудно выжить, даже если ты выпьешь целое ведро Мертвой Воды.
От того, что они сейчас видели, они даже забыли, что еще привязаны.
— Эй! — раздалось у них над головами. Они посмотрели вверх. Над ними, закрывая солнце, висел ковер.
— Чего надо? — спросил Исин скорее решивший откусить себе язык, чем, о чем-либо попросить колдуна, но Муря оказался на редкость не многословным. Он сказал «Ап!», щелкнул пальцами, и от этого веревки стягивавшие тела пленников, мелкими обрывками упали к ногам. Муря не стал ждать благодарности, тем более, что совершенно не был уверен, что те, кто остался внизу посчитают себя обязанными, но Гаврила все-таки вежливо крикнул возносящемуся в небо волшебнику:
— Спасибо, благодетель!
Ответа они не услышали. Муря высокомерно скрылся за верхушками ближайших елей.
Глядя на разбросанные вокруг вещи, Исин выругался.
— Мало нам остроголовых, так еще и этот объявился. Лезут все как мухи на мед.
— Да… — непонятно сказал Избор. Он смотрел на перекушенную пополам лошадиную тушу прямо перед собой. — Лезут…
Исин подумал немного над его словами и сказал сердито:
— Зачем остроголовым талисман — понятно, а вот этому-то козлу он для чего?
— Для того же, для чего и всем остальным.
Избор не стал ругаться. Он вообще не любил ничего делать зря.
— Мало их таких у нас за спиной что ли? Ну, еще один добавился, только и всего…
— Так если б друг.
Избор посмотрел на солнце. Оно медленно взбиралось вверх, приглашая желающих за собой. Теперь они знали куда идти, и за одно это он был благодарен вовремя подоспевшему колдуну.
— Есть нас три друга, так куда четвертый?
— Да нет. Я к тому, что помог бы кто, а то все норовят ножик в спину сунуть.
— А…. Ну этот-то еще ничего.
Избор привычно сунул золотую безделушку в ковчежец, а тот за пазуху.
— Этот то хоть помог…
— Это он не нам помог, — сказал Гаврила. — Себе… Знал ведь, что пойдем талисман отбирать.
— А вот бы ему с нами! — загорелся Исин. — Был бы у нас вместо Гы.
Гаврила засмеялся.
— Да ты и впрямь ничего не понимаешь.
— А что? — обиделся Исин. — Чего это я не понимаю?
— Если бы он колдовством мог талисман добыть, то он нас и не вспомнил бы. Картага то дурак, талисман без шкатулки взял, а значит если он колдун, то колдовать уже не сможет. Талисман и его силу возьмет, как у Мури. Теперь его только силой да оружием вернуть можно, — объяснил Избор.
— А ему-то тогда он зачем? Это ведь как яд с собой носить. Не ровен час, сам отравишься…
— Или кого другого отравишь….
Смола, прилипшая к спинам, потихоньку подсыхала, и спины начали зудеть. Исин поскреб спину, и с отвращением разлепив пальцы, предложил:
— Помыться бы…
— И снова получить тупой стрелой по затылку? Они ведь вернуться. Если не за нами, то за атаманом. Похороны, то да се… Идти надо. Может быть, еще засветло до Картаги доберемся.
— А что тебе свет? Не заблудимся. Тут как не иди, а все равно в горы упрешься.
Он с кряхтением разогнулся. Там где река рассекала лес, между зеленью листьев и голубизной неба виднелась бело-коричневая полоса гор.
— Не думаю, что они отдадут талисман без драки.
Исин помолчал, гася вспыхнувшую в нем злобу.
— А я драться люблю на солнышке.
Гаврила хмыкнул.
— Это не будет дракой. Это будет побоищем. Надеюсь, он нас помнит.
— Конечно! — усмехнулся Избор. — Помнит! Помнит наше простодушие, и как провел нас конечно, тоже помнит.
Он стер усмешку с лица.
— Все будет гораздо серьезнее. Не забывай, перед нами будет не просто кучка маленьких уродцев, с которыми, кстати, не так-то легко справиться, а возможно и кто-то и покрепче. Если уж готовиться к драке, так готовиться всерьез.
Они стояли друг против друга серьезные, озабоченные тем, что будет с ними через несколько часов.
— Пойдем-ка посмотрим на Шведа, — предложил Избор.
— Зачем?
— Уж больно живуч.
Исин с сомнением покачал головой.
— Ты думаешь он жив?
Гаврила пожал плечами.
— После такого падения его могло спасти разве что чудо.
— Мертвая вода и есть чудо, — напомнил Гаврила. — Ладно. Пошли глянем, не осталось ли чего-нибудь на поляне.
— Например?
— Например, лошади. Хотя бы одной на троих.
Через несколько шагов они наткнулись на клещи лежавшие в траве. Железо еще не успело остыть и обжигало руки, но Исин не поленился нагнуться и поднять их.
— Нужны? — спросил Гаврила, обходя его.
— Да нет вроде, — ответил Исин, — без места лежат.
— Пусть лежат. Нам не нужны, а хозяину-то тем более.
Исин, однако, не выбросил их, а сунул в мешок.
— В лесу нашел — подбери…
Избор покачал головой, а Гаврила только плечами пожал. Хазарин он и есть хазарин.
По следу чудовища они прошли на полянку, на которой разбойники держали коней. Между деревьев посвистывал ветер, и только привязанные кое-где к деревьям обрывки уздечек свидетельствовали, что тут недавно были лошади.
Крови и тел тут не было. Было видно, что чудовище колдуна Мури не успело тут похозяйничать и кони объятые ужасом успели разбежаться по лесу. Согнувшись, хазарин пробежал между деревьев, отыскивая Шведа. Он сделал по поляне круг, другой, но ничего не нашел. Только яму и немного крови.
