Один-единственный человек, бунтарь-одиночка Вадим Журавлев не реагировал на гипнотические приказы командного голоса. Он всю жизнь делал все наоборот и поэтому сумел воспользоваться моментом и взобрался на ящики. Настя подала ему отличную идею с болванками. Ту, что потяжелей, он и прихватил с собой. Раненный в ногу противник подполз слишком близко и стал опасен. О себе Вадим не думал, но Настю в обиду он дать не мог.
Когда началась стрельба, Вадим сделал три прыжка, перескакивая с ящика на ящик и, как только «стечкин» замолк, оказался прямо над надвигавшейся угрозой в лице вооруженного противника. Железная штуковина весом килограммов пять угодила точно в цель. Противник выбыл из игры, оставшись лежать в проходе с проломленным черепом.
Однако на этом все не кончилось. Оставался еще один боевик, способный стрелять, и он выстрелил. Журавлев упал на ящики и застыл. И вновь пришел на помощь Митрофан. Теперь он стоял на галерее в полный рост. Левое плечо кровоточило, но он улыбался. Вниз что-то упало и взорвалось. Последнего боевика разорвало на куски. Журавлев лежал на ящиках и смотрел вверх. Он видел, как Митрофан склонился над перилами и усмехался над его неуклюжей позой.
– Кажется, ты опять меня выручил, Митроха?
– Стечение обстоятельств.
– Не думал, что мы свидимся.
– Думаю, не в последний раз. Передай Пигмею, что я пошел на перевязку.
Наши дорожки еще пересекутся. Волк не может перейти на сторону ягнят. Природа не позволит. До встречи, Дик.
Лицо Митрофана исчезло. Не прошло и нескольких секунд, как зазвонили сразу два телефона. Один на стене, второй на полу.
* * *
Автопоезд въехал в Москву.
Раджа не отрывал телефонную трубку от уха. Он дождался своего. На другом конце провода сняли трубку.
– Это ты, Пигмей?
– А кто же еще!
– В прятки играешь? Я уже в городе. Через сорок минут буду на месте. Ты все подготовил?
– Расчищаем пространство. За сорок минут уложусь.
– Сколько людей на складе?
– Не очень много. Я отобрал самых сноровистых. Разгрузимся быстро. Ты с ребятами?
– Восемнадцать человек со мной вместе.
– Тогда проблем не будет. Жду.
Раджа убрал телефон в карман.
В городе машин хватало, и на появившегося в хвосте серого «Москвича» никто не обращал внимания, таких здесь сотни. А о том, который подорвался на мосту, уже успели забыть. Автоколонна останавливалась на каждом светофоре, чтобы не разрывать дистанцию. «Москвич» тоже тормозил, но дистанцию держал машин в пять-шесть. Духота в городе стояла невыносимая. Ни одного дождя за последние две недели. Все ездили с открытыми окнами.
Возле «Москвича» на светофоре остановилась «волга», за рулем которой сидела женщина, а мужчины в это время пили пиво. Метелкин высунул голову в окно.
– Привет, красавица! Спроси своих пивососов, не хотели бы они закусить черной икрой.
– Смеешься, парень? Пять штук килограмм.
– Места надо знать! Видишь, впереди идут три фуры. Пристраивайся за нами, и получишь сколько угодно икры по три сотни за килограмм. Машины идут из Астрахани, битком набитые икрой. Они должны ее продать сегодня, а то испортится.
– А где?
– Они нас сами приведут крынку, главное-не отставай.
Женщина схватилась за мобильный телефон. Зажегся зеленый свет. На следующем светофоре Метелкин разговаривал с мужчиной из «Жигулей».
– … не дороже трехсот. У них на складах холодильная установка вышла из строя. Кто же позволит, чтобы двести тонн икры протухло?!
Снежный ком нарастал. На каждом светофоре информация разносилась со скоростью бациллы чумы. Никто из автоколонны не мог и в кошмарном сне представить, какое внимание сконцентрировано на трех «КамАЗах», с таким трудом добравшихся до Москвы!
Они даже не поняли, что произошло, когда въехали в открытые ворота завода и остановились у запертых ворот ангара. Ничего не понял и Марецкий с пятью отрядами омоновцев, рассредоточенных по всей территории.
За фурами на завод въехало около сотни машин. Люди повыскакивали из автомобилей и бросились к автоколонне, облепив «КамАЗы», как пчелы улей. Раджа даже не смог выйти из кабины. Толпа требовала назвать точную цену и когда начнут распродажу. Солдаты с автоматами начали спрыгивать на землю из кузовов, но их никто не испугался. Такой груз требует охраны, вполне естественно.
Только Горелов и Метелкин остались в машине.
– Пора сваливать, Палыч. Сейчас нас начнут бить.
– Омоновцы уже стянулись в кольцо. Теперь Радже не уйти, а солдаты без его команды стрелять не станут.
– Да и по команде никто по мирным людям не откроет огонь. Они же еще что-то соображают.
– Заводи тачку. Сейчас толпа ринется на нас.
«Москвичонок» быстро проехал за ворота завода и скрылся за углом.
Им уже не о чем было беспокоиться, народ всегда любил халяву. На этом строились все пирамиды, аферы и обманы. Раджу положила на лопатки людская алчность, а не милиция. Он сидел в кабине, как под колпаком, зажатый со всех сторон, и обреченно наблюдал, как приближаются люди в бронежилетах.
Поздно ночью Настя И Вадим возвращались к себе домой. Теперь они могли не опасаться за свою жизнь.
– Господи, я уже не верю, что мы доберемся до своей кровати и завтра сможем спать до упора. Впереди вспыхнули фары, и прямо на них полетела машина.
Настя прижалась к груди Вадима, вместо того чтобы отскочить в сторону и оттащить его. Видимо, вся собранность и бдительность растерялись на складе.
Машина резко затормозила, остановившись рядом. Из окошка появилась голова Митрофана.
– А я так и думал, что вы пойдете домой. Хорошо, когда он у тебя есть.
– Ну и напугал ты нас, Митроха!
– Месяц назад, когда мы познакомились, ты был напуган еще больше. У тебя украли твою Настю прямо из рук, а сейчас вы вместе. Чего же вам пугаться?
Он протянул Вадиму конверт.
– Что здесь?
– Оригинал статьи Аркадия Еремина с его подписью и тетрадка с его дневниками, которую я забрал в доме Пелагеи в Егорьевске. Отличное расследование провел парень, он мне на многое открыл глаза и дал нужное направление в поисках. Прочтете, сами поймете. Удачи вам и счастья!
– А ты куда?
– В Егорьевск. Там Мягков заждался. Пора нам с ним пообщаться.
– Значит, война продолжается?
– Не я ее начал.
Машина исчезла так же внезапно, как и появилась.
* * *
Из последних сил Метелкин добирался до своего дома. Он тоже давно здесь не был и тоже думал о горячей ванне и своей уютной раскладушке. Его тоже Всевышний не обидел и преподнес сюрприз. На ступеньках, прижав голову к стене, дремала Маша. Дверь соседней квартиры приоткрылась, и выглянула мальчишеская голова с поднесенным к губам пальцем.
