Глава 25
Александр не жалел денег для ритуала бракосочетания Греции и Персии. Искусные рабочие возвели роскошные павильоны с разноцветными крышами и золочеными колоннами более тридцати футов высотой. Для многочисленных молодоженов были сооружены покои с сотнями богато убранных спален, а для великого царя мастера создали восхитительную опочивальню с золотым брачным ложем. Было нанято множество музыкантов и несколько групп афинских актеров. Все воины, причастные к празднеству, получили новую униформу и начистили оружие до зеркального блеска.
Повара и хлебопеки задействовали все печи, чтобы приготовить угощение для этого великого дня. За одну ночь вырос палаточный городок портных, кожевников, торговцев вином и артистов балагана. Продавцы сладостей, одежды, ювелиры и плотники пытались занять лучшее место для своей торговли или ремесла. По пыльным улицам гнали стада рогатого скота, овец и гусей, а воздух был наполнен запахом навоза, жареного мяса и свежеиспеченного хлеба.
Жрецы, маги и праведные мужи всех вероисповеданий собрались здесь, чтобы напутствовать вступающих в брак соответственно торжественной церемонии.
Отряды солдат заполнили все свободные площади, оттачивая воинское мастерство. Для мошенников наступили благословенные времена. Жулики из Персии, Скифии и Греции шныряли среди толчеи и суматохи, обчищая ничего не подозревавших горожан и гостей, прибывших на торжество.
Роксана в своих покоях развлекалась, слушая персидских поэтов, и смеялась уморительным трюкам группы дрессированных собак. В садах, примыкавших к ее палатам, не уменьшался поток торговцев драгоценностями. Хорошо охраняемая, но без привычного здесь покрывала на лице, согдианская принцесса покупала необработанные драгоценные камни, золотые цепочки, короны, ожерелья из жемчуга, сотни ярдов китайского шелка, серебряные и золотые потиры и посуду на сумму, достаточную для выкупа из плена дюжины царей. Она выбрала себе три новые короны: одну с алмазами, другую с жемчугом, а третью с изумрудами, а также браслеты и серьги, подходящие к каждой из этих корон.
Она приказала доставить огромные сосуды с редкими пряностями и дюжины персидских ковров, а также две сотни лучших скифских луков из рогов с резными колчанами и несколько ящиков стрел с железными наконечниками для своих женщин.
Швеи кроили рулоны шелка и шили одеяния для Роксаны и ее служанок. Униформы для Кайана и его отряда были прошиты золотой нитью и украшены сапфирами и жемчугом. Все «летучие демоны» должны были подобрать себе белых скакунов и надеть на них украшенные драгоценными камнями попоны. Для себя Роксана потребовала новую колесницу и упряжку лошадей.
На следующий день после покупки лошадей Кайан поймал Роксану в зале возле ее личной ванной комнаты.
— Ты случайно не сошла с ума? Зачем понадобились моим «летучим демонам» украшенные камнями мечи и стрелы с серебряными наконечниками? Александр убьет тебя, когда узнает.
— Тихо! — Она приложила к его губам два пальца. — Я не сумасшедшая и не самоубийца. Мой супруг не запрещал мне покупать все, что мне будет угодно, для празднования его бракосочетания.
— Чтобы выставить мои войска на посмешище, а из меня сделать пугало?
— Спокойно, брат. Половина того, что я купила, уже находится на полпути в Согдиану. Каждый из караванов верблюдов и мулов, покидающий Сузы, везет золото, оружие, рубины, жемчуг, алмазы и изумруды для Двух Царств. Наступит время, и все эти богатства послужат на благо нашему делу.
— Но царь вовсе не дурак. Если только он заподозрит…
— Я ношу его наследника. Гефестион может занять пост визиря, но до рождения этого ребенка я остаюсь вторым лицом после великого царя. То, что ты сейчас видишь, только часть того, чем я занималась со дня бракосочетания с Александром. До своей смерти мои сообщения доставлял Волк, а сейчас его должен сменить ты, Кайан. Даже мой отец не знает, насколько мне удалось облегчить греческую казну, а также использовать и другие источники дохода.
— Но как тебе удалось?
Она усмехнулась и протянула к нему руки ладонями вверх.
— Персия ничем не отличается от Индии. Люди уверены, что я могу влиять на мужа. Что же остается делать бедной женщине, если ей предлагают малую толику от своих богатств?
— И ты просила за этих людей, после того, как получала подношения?
Она нахмурилась.
— Ты меня обижаешь. Я ничего им не обещала. Ты же знаешь, что я не буду лгать…
— Понятно. Тогда получается, что тебя это вполне устраивало. Она только пожала плечами.
— На войне как на войне. Женщина должна использовать то оружие, которое даровал ей Мудрый Бог. Кроме того, большинство из тех, кто делал мне дорогие подарки, — это просто алчные люди, мечтающие только о том, как содрать с простых людей последнюю шкуру.
— Однако когда Александр женится на персидской принцессе, ты можешь лишиться его благосклонности. Если она подарит ему сына, кто посмеет сказать, что ее ребенок…
— Неужели ты думаешь, что меня волнует, кто займет трон македонца? Мой мальчик будет править Двумя Царствами.
— Если бы ты родилась мужчиной, Александру пришлось бы столкнуться у границ Бактрии с равным себе соперником.
Она улыбнулась.
— Может быть, да, а может, и нет. Я обычная смертная, а он бог, и часто напоминает всем об этом.
— И ты веришь в это?
— В такой же степени, как и в то, что Барсина подарит ему здорового сына.
Кайан выглядел озадаченным.
— Какой же в этом смысл? А ты случайно не планируешь… — Он выглянул в коридор и осмотрелся, чтобы убедиться в отсутствии посторонних ушей. — Надеюсь, ты не собираешься убить ее?
— Я не намерена ссориться с этой госпожой, пока она не позарится на мое или не станет угрожать моему ребенку. Как бы то ни было, я обязана выполнить то, что должна.
Дворцовый казначей, когда к нему стали поступать счета Роксаны, задрожал от охвативших его мрачных предчувствий. Первая жена царя тратила неслыханные суммы, поэтому игнорирование этого факта могло стоить ему должности, а может, и головы. Но кто посмеет жаловаться великому царю на расточительность его супруги? Однако когда пришел очередной счет на двести шлемов и столько же коротких железных мечей, чиновник решил, что дальнейшее молчание для него смертельно опасно.
Гефестион распечатал официальное письмо с печатью царской сокровищницы и затрясся в приступе неудержимого смеха. Александр, страдавший от назойливого внимания перепуганного портного, подпрыгнул от неожиданности, укололся булавкой и грубо выругался.
— Хватит! — рявкнул он. — Портной испарился, и Александр подошел к своему другу. — Что там такого смешного?
Продолжая содрогаться от хохота, Гефестион передал ему письмо.
— Роксана начала мстить в излюбленной женщинами манере, растрачивая твои добытые неправедным путем богатства с безрассудностью пьяного критского моряка. — Они с Александром уже весьма изрядно выпили, и эта проделка показалась Гефестиону лучшей за все последние недели. — А ты уверен, что можешь позволить себе содержать двух жен?
