– Джонатан,– снова начала я, стараясь не походить на растерянную школьницу.– Мой отец – человек старомодный и в некотором смысле у всех на виду…
Лицо Джонатана опять посерьезнело, и он закивал, давая понять, что догадывается, о чем идет речь.
Я с ужасом осознала, что из меня широким потоком льется правда:
– Он политик. О нем как об участнике то одного, то другого скандала постоянно пишут газеты. Если отцу станет известно о существовании моего агентства, мне несдобровать. Я не хотела рассказывать о своем занятии семье, поэтому и прибегла к помощи вымышленного имени…
– И ненастоящей головы,– участливо добавил Джонатан.
– Да.– Я покраснела.– И парика. Я и представить не могла, что однажды сюда явится Эмери. Сказала ей, что у меня теперь агентство подработок. Буду вам очень признательна, если вы… э-э… не станете в ее присутствии упоминать о… о вашей подруге и все дальнейшие вопросы будете по-прежнему решать лично со мной.
– Понял,– задумчиво ответил Джонатан.– Создается такое впечатление, что не вы портите репутацию отца, скорее он – вашу.
– Нет, что вы! Нет-нет! Совсем наоборот! Я в некотором смысле наношу ущерб репутации семьи и все такое… Хоть и очень горжусь своим делом,– быстро добавила я.– Одним словом, я должна соблюдать осторожность.
– Именно поэтому вы так упорно отказываетесь рассказывать мне о себе? – догадался Джонатан.– Боитесь, что о вас заговорят?
– Отчасти поэтому,– сказала я.– Еще потому, что хочу жить не только офисной жизнью, но и личной. На нее у меня и так слишком мало времени: забывать о работе в пять тридцать вечера, как большинство нормальных людей, я не имею права.
Джонатан пожал плечами. Его лицо приняло странное выражение. Я подумала, что он меня неправильно понял, и мгновенно пожалела о сказанном.
– Ясно,– сухо произнес он.– Не беспокойтесь, держать язык за зубами и в моих интересах. Не станешь ведь на каждом углу рассказывать, что ходишь на приемы с девушкой, чьи услуги оплачены.
– Конечно, нет.
Его репутации не помогла бы и настоящая девушка, окажись ею дочь Мартина Ромни-Джоунса. Если он об этом пока не знал, то я не собиралась ничего ему объяснять. Во всяком случае, сейчас.
– Итак, думаю, мы поняли друг друга правильно,– сказал Райли.– У вас агентство подработок.
Я благодарно улыбнулась:
– Спасибо, Джонатан. Жаль, что все так сложно. И…– Я запнулась.– Жаль, что вам пришлось заглянуть в мою настоящую жизнь. Милочка гораздо более организованная. Сами ведь знаете.
– Не беспокойтесь.– Джонатан подмигнул.– Мелисса мне тоже понравилась. Напомнила Белоснежку.
Я улыбнулась. Когда-нибудь стоило снять его скрытой камерой и показать Габи, насколько он бывает очаровательным.
Еще сегодня утром я твердо сказала себе, что не должна больше часто видеться с ним и мечтать о нем, а теперь не только показала ему реальную себя, но и попросила его об одолжении. Все шло как-то не так…
– Простите,– пробормотала я, закусив губу.
– Послушайте, хватит извиняться! Я прекрасно понимаю, какую порой испытываешь неловкость из-за ближайших родственников. Мне ли этого не знать? Моя собственная жена отказывалась идти в гости, если хозяйка дома не предоставляла ей меню блюд, которыми собиралась угощать гостей.
Джонатан вздохнул. Я понимала, что он всего лишь пытается меня утешить, однако была ему страшно признательна.
Джонатан хлопнул себя по коленям, собираясь встать.
– Полагаю, вы сегодня изрядно устали, занимаясь платьем Эмери. Перенесем совместный ланч и покупку подарков на другой день?
– О да. Наверное, так лучше…
Я схватила со стола ежедневник.
– В какой день вам будет удобно?
Едва мы договорились о месте и времени встречи, как в офис снова влетела Эмери с несколькими пакетами и, как ни удивительно, пинтой молока.
– Джонатан! – воскликнула она.– Выпьешь с нами чаю? Поболтаем о недвижимости? Пожалуйста, побудь еще!
Джонатан виновато развел руками.
– Прости, Эмери,– сказал он.– Я бы с удовольствием, но надо идти. Зашел ненадолго – только чтобы кое-что обсудить… с твоей сестрой.
Мы обменялись быстрыми взволнованными взглядами. Точнее, волновалась одна я. Джонатана сцена как будто даже забавляла.
– Мы разговаривали о предоставлении временной работы,– сказала я.– Джонатан спросил…
– есть ли что-нибудь подходящее,– закончил он мою фразу.
– Как жаль, что ты спешишь! – воскликнула Эмери.– А я купила сладкий крем!
– Давай созвонимся в другой день,– предложил Джонатан, пожимая ей на прощание руку.– Расскажу об одном чудесном доме – возможно, он тебе понравится. Но все это между нами. Муж ни о чем не должен знать. Привет Уильяму.
– Пока, Джонатан,– сказала Эмери.
Когда за Райли закрылась дверь, сестра повернулась ко мне и сказала одними губами:
– Он потрясающий!
– Это точно,– уныло ответила я.
– Его бросила жена, ушла к его родному брату, знаешь об этом? – Эмери погрустнела.– Бедняга Джонатан. По-моему, он переехал сюда только для того, чтобы скорее прийти в себя. А она была далеко не подарок, во всех смыслах.
– Да, я слышала. И как он? Забывает ее? – осторожно поинтересовалась я.
– Скажу по секрету,– произнесла Эмери, и по изменившемуся выражению ее лица я поняла, что она собралась поделиться со мной какой-то сплетней,– я слышала из надежных источников, что у него уже есть роскошная новая женщина. Синди, по словам этого их друга, то есть источника, бесится, но кто виноват? Я рада за Джонатана. Уильям говорит, что Даррелл рассказывал ему, будто эта Синди настоящая стерва… или она держала его под каблуком?.. Точно не помню, но что-то в этом духе. Выражение было чисто американское. Короче, они теперь развелись, и Джонатан имеет полное право устроить свою личную жизнь. Синди это больше не касается.
– Разумеется.
По-моему, на подкаблучника Джонатан не похож. Впрочем, его бесстрастность вполне могла выработаться в течение жизни с вздорной женой.
– Надеюсь, он появится с новой подругой на свадьбе,– сказала Эмери.– У нее какое-то скандальное имя, как у проститутки. Не то Душечка, не то Детка, не помню точно. Так или иначе, любопытно на нее взглянуть.
– Вряд ли он приедет с ней,– промямлила я.
–Все равно…– с мечтательным видом сказала Эмери.– Я скажу ему, что и ее приглашаю.
– Сомневаюсь, что она примет приглашение,– чуть более уверенно, чем следовало, сказала я.
Глава 24
Чем меньше времени оставалось до свадьбы Эмери, тем большей жалостью к себе я проникалась.
