Старый не дал его возмущению развиться в полной мере:
- Конечно, на хвосте! А теперь подумай, солнышко мое оранжевое - застукают тебя с этой сморкалкой, и что ты им споешь?
- Застукают - не до песен будет.
- А то, что ты пушкой воспользоваться не успеешь - это ж ясно, как божий день. А потом, как ты справедливо заметил, нам еще через всю Империю топать, а я как-то плохо представляю поездочку с такой штукой за спиной. В глаза бросается, не находишь?
- Ну, пусть так, - не сдавался Малыш.- А топить-то зачем? Уж сплавить - то так, чтоб потом найти. Зарыть где-нибудь.
- А если не ты ее отроешь? Ты не забывай, пусть мы смертники, но какие-то обязательства перед Институтом у нас остались. А нам только егерей с винтовками не хватало.
- У них перед нами почему-то никаких обязательств,- буркнул Малыш, я поддержал:
- Да и какой тебе егерь врубится, что такое винтовка? Ну, нашел он ее, поглядел и спросил: "А че за дубинка такая? И че такая легкая?"
- Есть и такие, которые врубятся, - сумрачно уведомил Малыш. Да, похоже на сей счет у моих инструкторов информации поболе, чем у меня...
А Малыш надолго погрузился в раздумья, запустив длань в густую шевелюру. Наконец он тяжело вздохнул:
- Ладно, раз вы такие правильные... В конце концов, мы и без этих штучек кого угодно отпацифиздим, - после чего, щелкая затвором, выбросил в воду патроны и принялся с убитым видом разбирать автомат. Старый посмотрел на меня:
- Ну, Ученик Чародея?
Я помотал головой:
- Извини, я к институтской конвенции по разоружению отношения не имею. Моя пукалка в глаза не бросается, к тому же я человек суеверный, а мне эта штучка дважды за последнюю неделю жизнь спасла.
- Как знаешь. Только учти, если тебя Институтские повяжут, наверняка выяснится, что Друга Апачей из этой пушки пристрелили. Знаешь ведь. как это делается?
- Да уж знаю... То же самое выяснится, если никакой пушки при мне не будет.
Малыш, с размаху зашвырнув в болото затвор, поинтересовался:
- Так кто там насчет лошадей говорил?
- Я-то все помню... Ну, дети "Грин Пис", вы готовы? Тогда пошли.
