обязанности. Переназначения были обычным делом и вызывали ужас. Для политических деятелей вроде Личфилда дела обстояли еще хуже. Их работа полностью зависела от новых людей, которые хотели их. Никакой страховки не существовало. Их работа закончилась в полдень 20 января, если на нее не вернутся новые люди. Дэнни заставил ее вернуться на работу. Теперь другая сторона хотела узнать, как сильно она хотела сохранить его.
«Конечно», — сказала она.
«Только не веди себя слишком любезно», — предупредил Дэнни.
Поэтому она добавила: «Вы знаете, мне наплевать, останусь я или нет».
«Я понимаю. Вы верны Дэниелсу. Фоксу это нравится».
Литчфилд быстро работал с клавиатурой на ноутбуке перед ним. Она услышала характерные звуки активации Skype, а затем его фирменный вращающийся звуковой эффект в виде звонка линии. Он постучал по сенсорной панели, затем повернул машину так, чтобы она смотрела в ее сторону. Экран мигнул, и она увидела назначенного генерального прокурора.
«Стефани, я хочу искренне извиниться за свой предыдущий комментарий. Это было не в порядке. Да, вы были непослушны, и я согласился с вашим увольнением, но ваши извинения тоже могли бы кое-что решить».
Она поняла это. Ее черед быть поставленным на ее место. Мелкая, но она знала, что нужно делать. Поэтому она повернулась к Литчфилду и сказала: «Он прав. Я был неправ, делая то, что сделал. Это было в высшей степени непрофессионально».
Он кивнул и принял этот жест.
«Я рад, что мы можем избавиться от всего этого», — сказал AG. «Важно, чтобы мы работали вместе».
Она хотела сказать, что он понятия не имел, что нужно для проведения текущей разведывательной операции, особенно той, которая связана с чем-то столь же нестабильным, как новая Россия. Что бы этот человек ни узнал в своей нью-йоркской юридической фирме, ничто из этого не помогло бы в том, что ему предстояло испытать. Вот почему AG нужны были такие люди, как она. Но она держала свои мысли при себе и сказала только: «Я не подчинилась прямому приказу. Брюс был оправдан в том, что он сделал. Я бы сделал то же самое с одним из моих людей». Ее живот бурлил. «Разобравшись с этим, могу я спросить, почему вы попросили поговорить со мной?»
«Я хочу, чтобы ты остался и работал с нами».
«Что делать? Magellan Billet больше нет».
«Мы вернем его».
Сделайте еще одно предчувствие для Дэнни.
«Я начинаю понимать, что это подразделение необходимо Министерству юстиции», — сказал АГ. «Но, Стефани, мне нужно кое-что от тебя».
Наконец, суть.
«Мы не хотим, чтобы нас ошарашили. Мы хотим услышать это от вас, человека, который планирует работать в следующие четыре года. Эта угроза реальна?»
«Это. Но президент Фокс был прав: у нас нет всех деталей. Это много домыслов. Однако, пока мы говорим, эти недостающие части собираются».
«Как я и предполагал, так оно и было. Мы хотим, чтобы нас всегда информировали о событиях. Никаких фильтров. Прямая информация. Вы сделаете это для нас?»
Она кивнула. «Я могу держать глаза и уши открытыми и сообщать о том, что происходит».
«Речь идет не о том, чтобы кого-либо предать», — заявила AG. «Речь идет лишь о том, чтобы получить наилучшую информацию для принятия обоснованных решений. Все, что хочет из нас, — это быть правым в этом».
Интересно, как он сделал обман таким разумным.
«Общайтесь напрямую с Брюсом. Он передаст вещи мне и избранному президенту. Это убережет вас от неприятностей. Фокс не безрассуден. Он сделает то, что необходимо, но только это. Администрация Дэниэлса закончилась. Важно, чтобы завтра мы начали с чистого листа, все мы шагали в такт новой мелодии. Не более того. Но мы также не хотим совершить глупую ошибку».
«Это никому не пойдет на пользу».
«Я хотел, чтобы вы услышали это прямо от меня», — сказал он. «Таким образом, нельзя неправильно истолковать сказанное. Вы на борту?
Внезапно она перестала беспокоиться о том, что Magellan Billet исчез — и исчез, что бы ни говорил этот адвокат. Этот человек не собирался делать что-то большее или меньшее, чем то, что уже было сделано. Чего ему не хватало, так это надежного шпиона изнутри, и, по его мнению, он только что завербовал его. Неужели они думали, что она такая слабая и поверхностная? Ясно, что это описание подходило Брюсу Литчфилду. И следующему генеральному прокурору это, очевидно, подошло и ей.
Памятка себе.
Выйти завтра в 12:01.
Но сейчас.
«Ты можешь рассчитывать на меня. Я позабочусь, чтобы ты не ошеломлен.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
Зорин воспользовался фонариком, когда они обнаружили чистые участки земли, на которых снег еще не побелел. Температура оставалась низкой, но он задавался вопросом, достаточно ли холодно для каких-либо реальных скоплений. Большая часть земли и голые ветки деревьев над ними были только слегка присыпаны пылью. Его дыхание дымилось с каждым выдохом, и он был озадачен, почему они просто не проехали до дома. Потом он понял почему. Дорога впереди была заблокирована поваленными деревьями.
Келли перешагнула через них. «Я бросил это несколько лет назад, чтобы отпугнуть посетителей».
Умный. Пока что этот бывший офицер КГБ показал хорошую работу. Удивительное то время не притупило ни одной из его способностей. Но и на его собственных это не повлияло.
«Когда я жила в Вашингтоне, — сказала Келли, — я приезжала сюда регулярно. Сейчас это один раз в год, но обычно только летом. Некоторые вещи требуют обслуживания. Я был здесь только в августе прошлого года.
Единственным звуком были их шаги по твердой каменистой почве, и единственное движение — редкая процессия, спускавшаяся вниз по снегу. Других посетителей пока нет. Впереди было еще больше темных сгустков без черт, колыхавшихся и скрещиваемых только их фонарями. Его слух выходил за пределы его сердцебиения, он пытался вобрать в себя все, что его окружало, выискивая любую опасность, но он встретил только большую тишину.
Они подошли к дому, и он увидел, что стены и крыша целы, окна целы, дверь закрыта. С одной стороны поднимался кирпичный дымоход.
«Он в хорошей форме, — сказала Келли. «Я остаюсь здесь, когда приезжаю. Не пятизвездочный отель, но он служит цели. Я считал важным, чтобы он не стал заброшенным». Келли помахала светом. «Сюда.»
Они обогнули дом туда, где поляна продолжалась еще пятьдесят метров, прежде чем снова начался лес. Черная прямоугольная громада, мрачная и покрытая сажей, стояла в темноте, метров десять в длину и пять в ширину.
«Сарай», — сказала Келли. «Построен там не просто так».
Они подошли, и
