пыталась вырваться, но он не отпускал, прижимая к себе.
— Ненавижу тебя. Придурок, мерзавец, ты просто… — я все же не сдержалась и разревелась на его груди.
Дамир проводил пальцами около глаз, вытирая мне слезы и молчал, раздражая меня этим еще больше. Когда мои рыдания затянулись, он решил заговорить.
— Не реви. Все хорошо. Моя башка и не такое выдержит.
— Идиотина, — прошептала я и всхлипнула. — Какой же ты идиотина.
Я заревела с новой силой, содрогаясь в его объятиях. Он гладил меня по спине и все время вытирал слезы. Из-за его действий я рыдала еще сильнее.
Вскоре пришла медсестра с доктором. Я смущалась из-за того, в какой позе они нас застали. Дамир должен был ещё неделю полежать в больнице. Конечно, он послал их и собирался уходить.
Я обняла парня, не позволяя ему встать с кровати.
— Пожалуйста, хотя бы еще два дня побудь в больнице. Вдруг, тебе хуже станет.
В конце концов я уговорила его остаться. Дамир сказал, чтобы я даже не думала уйти и я послушалась.
Я сама боялась оставить его здесь. Я бы не смогла находиться дома и не волноваться о нём.
Мы провели в больнице пять дней. Первое время я все время была рядом и поддерживала под руку брюнета, когда он вставал. Я чувствовала вину и хотела помочь. У Дамира кружилась голова, я боялась, что он упадет. На мои действия брюнет только бурчал, что он не калека и с ним не нужно так возиться. Сам он, как мне казалось, тоже волновался, но обо мне. Я ходила в столовую и приносила нам еду. Когда задерживалась, он ругал меня за это и крепко обнимал. В такие моменты я впадала в ступор и не знала как себя вести. Спали мы на одной кровати. С трудом, но умещались.
Казалось, после случившегося, мы боялись расстаться. Хотя… Может, я просто слишком много фантазирую и брюнет ничего такого не испытывал. Но он странно себя вёл. На второй день, заметив мои поцарапанные ладони, он купил мазь и обработал мне их. По ночам мы иногда целовались и только потом засыпали. Я сама до конца не понимала что происходит между нами.
Однажды ночью мне показалось, что он прошептал мне на ухо, что любит. Я была уверена, что это мне приснилось.
Когда нас выписали, мы поехали на такси в его квартиру. Дамир почему-то очень не хотел, чтобы я его сопровождала.
— Я не калека, — в очередной раз рявкнул Дамир.
Я сжала его руку.
— У тебя может закружиться голова. Ты можешь упасть, удариться головой, ещё больше повредить висок. Оставаться одному опасно. Вот заживет рана и я оставлю тебя в покое.
Дамир перевернул мою ладонь и переплел наши пальцы.
— Мне биться головой об асфальт, чтобы ты всё время вот так волновалась и бегала за мной?
— Завались, — буркнула я.
Он усмехнулся.
Причина по которой он не хотел, чтобы я ехала с ним в квартиру, стала понятна, когда я оказалась в его спальне. Перед этим я удивленно рассматривала шарики по всему коридору и вялые лепестки роз. Эта дорожка из лепестков вела в спальню. А там я увидела новое синее постельное белье, сердечко из роз на кровати, мой любимый вишневый торт на тумбочке, два бокала и бутылка вина.
— Я ведь говорил, что настоящего вреда тебе не причиню. Я вспыльчивый, но… Не думал, что ты настолько будешь бояться меня.
В комнату вошёл Дамир.
— Знаю, выглядит все это глупо… — он замялся, как будто по-настоящему смутился, из-за того, что я увидела все это. — Я не собирался тебя принуждать. Хотел сделать сюрприз. После того как я успокоился, понял, что был не прав. Ты была расстроенная, я должен был поддержать тебя в тот день. Я терпел всю неделю, решил дать время нам обоим остыть. Я не умею просить прощения и утешать… Но мне жаль… Прости.
Я выслушала его и в груди появилось странное чувство. Из моих глаз брызнули слезы. Дамир приблизился и обнял меня.
— Я думала ты…правда способен…
— Я выпалил со злости. Я не настолько ужасен, Эвелин. Не бойся меня… Прости.
— И ты меня прости, — прошептала, уткнувшись в его грудь.
— За что? Ты была права. Я очень похож на отца.
— Нет, ты не такой. Ты… Не сравнивай себя с ним, — пробубнила я, пытаясь успокоить его.
Дамир сильнее стиснул меня в объятиях. Стиснул так, что тело заболело, но я была не против.
— Я люблю тебя, — услышала над головой шепот.
Я запрокинула голову и посмотрела заплаканными глазами на Дамира, ошарашенная его признанием.
— Что? — выдохнула, думая, что мне послышалось.
Дамир усмехнулся и погладил меня по щеке. Он наклонил голову и прошептал в самые губы:
— Я тебя люблю.
Затем он страстно поцеловал меня и я ответила, чувствуя невероятную радость вперемешку с адреналином.
Как будто бросилась в пропасть…
Всего лишь три слова, а я уже позабыла, что не хотела этих отношений…
Всего лишь три слова и мне показалось, что именно этого я хотела всю свою жизнь…
Всего лишь три слова, а я уже была на седьмом небе…
Эпилог
Три месяца спустя
— Я этого не делал, — сказал брюнет как только я села в машину.
— Мне все равно.
— Эв, посмотри на меня.
Я перевела взгляд с бардачка на парня.
— Я бы так не поступил с тобой. Я этого не делал, — повторил с нажимом, когда наши глаза встретились.
Я глубоко вздохнула, сверля его взглядом.
— Я понимаю, что у тебя есть потребности, которые удовлетворить я не могу. Все хорошо.
— Что за бред?! Единственная моя потребность — это ты, — сказал брюнет и попытался взять меня за руку.
Я оттолкнула его ладонь.
— Это все, что ты хотел сказать?
— Нет.
Дамир выглядел подавленным. Я впервые видела его таким. Но не испытывала радости из-за этого, хоть и следовало.
— Я уезжаю, — выдохнул брюнет, смотря на меня и ожидая реакции.
— Понятно, — кивнула я, отвернувшись.
Между нами повисла напряженная тишина. Я чувствовала его взгляд на себе.
— Ничего спросить не хочешь?
— Нет, — тут же ответила. — Это все? Я могу идти?
— Я уезжаю за границу. Отец приказал.
— Ты же не общаешься с ним. Неужели кто-то может тебе приказывать? — язвительно спросила.
— Нет, не может. Все сложно. Если меня ничего здесь не держит, я уеду.
Я кивнула, прикусив нижнюю губу.
Чувствовалась какая-то горечь и обида внутри. Я толком не понимала смысл слов брюнета. Я все время
