справилась с этим? Я тоже злилась.
В течение года или около того мы едва ли могли находиться в одной комнате. Излишне говорить, что его визиты в бар прекратились. И я избегала закусочной в обеденный перерыв, потому что была большая вероятность, что он будет там.
Это было к лучшему. Ему нужно было позаботиться о целом городе. А у меня были Джексон и Тея, каждый из которых нуждался в некотором внимании. Через несколько лет мы научились быть вежливыми — если это можно так назвать — друг с другом.
Так что же он делал здесь сегодня вечером? Разве мы не сошлись на том, чтобы избегать зрительного контакта и общения один на один?
Пока я стояла там, изо всех сил пытаясь понять его, Ксавье стянул резинку со своих длинных волос, высвобождая пряди. Он расчесал волосы пальцами, распустив их.
Ещё больше воспоминаний вернулось ко мне, когда его волосы рассыпались по плечам.
Я всегда ненавидела ту часть ночи, когда он распускал волосы, прежде чем расслабиться. Его волосы всегда были таким ярким напоминанием о нашей разнице в возрасте. Может быть, это было связано с его черноногим происхождением, а может быть, просто с удачей жеребьевки; как бы то ни было, этот мужчина всегда выглядел моложе своих лет. Его черные, блестящие волосы заставляли меня возненавидеть свои собственные седые, бесцветные пряди.
Только теперь в волосах Ксавье преобладала седина. На его лице — которое было таким же красивым, как и всегда — начали появляться морщины. Различия между нами не так сильно бросались в глаза.
И всё же цифры не лгали.
— Тебе что-то нужно, Ксавье?
Он стоически стоял на своём месте.
— Нет.
— Становится поздно. Тебе уже пора идти.
— Я остаюсь.
— Что? — я уставилась на него, затем отпустила дверь, чтобы скрестить руки на груди. — Что именно создаёт у тебя впечатление, что ты можешь остаться?
— Я получил приглашение давным-давно.
— И оно было отозвано.
Он усмехнулся и оттолкнулся от стены. Он подошёл к шкафу, где я держал стаканы, и достал один, затем подошёл к раковине и наполнил его водой.
Я стояла там, ошеломлённая, пока он пил. Закончив, он открыл посудомоечную машину и поставил стакан внутрь. Он всё ещё был вежлив. Чёрт возьми. Я послала ему свой лучший свирепый взгляд, надеясь, что это прогонит его.
Но у этого ублюдка хватило наглости рассмеяться.
— Прибереги этот взгляд для Джексона или Теи. Ты уже должна была понять, что на меня он не действует. Ну, разве что для того, чтобы возбудить меня.
У меня отвисла челюсть. Не были ли мы слишком стары для возбуждения? Может быть, и нет. Присутствие Ксавье заставило моё тело… отреагировать.
Он заметил.
— Давай, детка. Запри дверь и включи свет. Давай пойдём спать.
Чёрт, мне нравилось, когда он называл меня деткой. Всегда нравилось. Но почему он называл меня деткой?
— Ты что, пьян?
— Нет.
— Тогда почему ты думаешь, что останешься в моей постели сегодня ночью?
— Не только сегодня. На все ночи.
— Ты пьян. — Я уверена.
Ксавье подошёл ближе, взяв одну из моих рук в свою.
— Я не пьян. Но я остаюсь. Некоторое время назад у нас были хорошие отношения, и я слишком легко сдался, когда ты сказала мне перестать появляться в баре. Это было ошибкой. Той, которую я исправлю сегодня вечером.
— Путем незаконного проникновения?
Он ухмыльнулся.
— Хочешь, чтобы я позвонил шерифу?
— Ксавье, это нелепо.
— Нет, это лучшая идея, которая пришла мне в голову за двадцать лет.
— Как ты думаешь, что именно должно произойти?
— У меня есть пара идей. — Он шагнул ближе, его большие пальцы скользнули по моей щеке. Дрожь пробежала по моей спине. Это было знакомое ощущение, которое он дарил мне ежедневно. Забавно, как ты не понимаешь, как сильно тебе чего-то не хватало, пока это не возвращается обратно.
Я смотрела в его тёмные глаза, желая, чтобы всё было по-другому. Но если десять лет назад я была слишком стара для него, то сейчас я точно слишком стара для него.
— Я слишком стара.
— Для чего? Для секса? Кто сказал?
— Я.
Он засмеялся, его грудь затряслась, и звук разнёсся по всей кухне, отчего мои колени ослабли. Когда он закончил, он схватил одну из моих рук и оттащил меня от двери. Затем он запер её.
Крепко сжав мою руку в своей, он потащил меня через кухню.
— Ксавье, хватит. Иди домой, — протянула я, пытаясь высвободить руку, но он не отпускал.
— Не сопротивляйся мне, женщина. Ты знаешь, что я не собираюсь причинять тебе боль. Просто… позволь мне показать тебе кое-что, хорошо?
Я нахмурилась, снова впиваясь в него взглядом. Это действительно не действовало на него, не так ли? Чёрт.
— Зачем ты тащишь меня в туалет?
— Тихо. — Он прижал наши тела друг к другу, ставя меня перед овальным зеркалом. Наши лица смотрели прямо на него.
— Что ты видишь? — спросил он.
Я вздохнула, рассматривая свои гусиные лапки и другие морщинки вокруг лица.
— Старую женщину.
Он покачал головой.
— Я вижу красивую женщину с самыми яркими глазами, которые я когда-либо видел. Я вижу женщину с седыми волосами, в которую я был влюблён много лет, но она думает, что она слишком стара для меня.
— Я на десять лет старше тебя.
— Девять лет и четыре месяца, — поправил он. — И мне плевать на твой возраст.
Моё сердце сжалось, и я резко втянула воздух.
— Уже слишком поздно.
— Никогда не бывает слишком поздно.
— Ксавье…
Он прервал меня.
— Знаешь, что ещё я вижу? Мужчину, который уже не так молод. Я вижу мужчину, который очень хотел бы дожить до конца своих дней с кем-то, кого он любит. Именно этим мы и займёмся. Мы можем прожить эти годы либо здесь, либо у меня дома.
— Я не отдам свой дом.
Он ухмыльнулся.
— Отлично. Тогда я отдам Дакоте свой.
— Это безумие.
— Это реальность, детка, — прошептал он. — Это двое взрослых решают, что они потратили достаточно времени, злясь друг на друга по целому ряду причин, в которые я не буду вдаваться сегодня вечером, и посылаю их всех к черту. Они остались в прошлом, и мы покончили с ними. У нас впереди ещё несколько хороших лет, так что давай насладимся ими вместе. Что ты скажешь?
Я посмотрела на его отражение в зеркале, удерживая его взгляд. Неужели всё действительно может быть так просто? Неужели мы с ним действительно будем доживать наши жизни в моём доме, наблюдая, как растут дети?
Не была ли я
