ускользнули, вновь шерифа обманули…
Анджела взвешивала слова матери.
Господи, пожалуйста. Заставь ее поверить мне. Сделай так, чтобы после всего, что я с ней сотворила, она все еще могла мне доверять. Даже если это будет в последний раз.
Наступила бесконечная тишина.
…тирли-тирли, трули-трули, что за чудный день.
Потом:
— Я украла ее, — выпалила Анджела на одном дыхании, едва не заплакав.
— У кого?
Анджела ничего не сказала.
— Пожалуйста, дорогая, у кого?
Кто мог думать, что в водице…
— Не рассердишься? Клянешься бабушкой?
— Нет, милая, я не сержусь. Ты не сделала ничего плохого. Ничего.
— Клянешься бабушкой?
— Клянусь бабушкой.
Мама, помоги мне.
Анджела с надеждой посмотрела на нее, затем прошептала:
— У Терезы, — и тут же добавила: — Настоящий Робин подарил Терезе Робин Гуда и леди Мэриан. А мне ничего. У нее столько игрушек, а у меня нет, и я… взяла леди Мэриан. Ты злишься, мама?
Думай. Думай. Размышляй.
— Ты мне ее не купила… — Анджела пожала плечами, надеясь на прощение.
…будет западня таиться…
— Ты злишься? — девочка, казалось, начала успокаиваться.
Думай. Размышляй. Размышляй.
— Нет, дорогая, я не сержусь. Скажи мне еще кое-что. Хорошо?
Сохраняй спокойствие, не пугай ее, не пугай. Но Анджела ее больше не слушала, Робин Гуд играл в лесу с Крошкой Джоном.
— Анджела, дорогая… — начала Франческа. Ребенок, казалось, не слышал. Идея. Нужна идея. — Хочешь мамины очки?
При этих словах Анджела просияла.
— Да-а-а! — она подвинулась ближе к матери.
— Но сначала последний вопрос. О’кей?
— Сначала очки, — приказала Анджела.
Все в порядке. Все в порядке. Маленькая девочка, как всегда, сняла очки и в восторге прикоснулась к ее лицу. Без очков Франческа ничего не могла видеть, как обычно, все окуталось туманом, парило в нем. Она собиралась забрать очки, но дочь, как всегда, сказала:
— Нет-нет, вот так. Так ты красивая.
И в тот день Франческа не могла ей возразить. Она не стала забирать очки. Порадуй ее. Анджела некоторое время изучала вещицу, затем подкинула.
— Лети! — радостно крикнула она. Потом поняла, что натворила, решила, что мать ее отругает, и снова испугалась.
Но Франческа улыбнулась ей и не двинулась с места, чтобы не потерять внимание дочери.
— Сейчас моя очередь. О’кей? Кто такой настоящий Робин, дорогая?
Анджела молчала. Она снова с любовью смотрела на Робин Гуда.
…что Ноттингемский шериф вместе со своим отрядом…
— Угадай кто, ладно?
— Хорошо, — сказала Франческа, уступая. — Это Фабрицио, дорогая? Настоящий Робин — это тот синьор, который жил по соседству?
…притаился где-то рядом, выследил и окружает их.
— Не-е-ет… — Анджела рассмеялась.
— Ты уверена? Ты можешь сказать маме. Я не злюсь, я же обещала тебе. Не на что злиться. Поверь мне. Поверь своей маме.
— Нет, нет, — сказала маленькая девочка, продолжая смеяться.
— Тогда кто же это? Кто настоящий Робин, любимая? Ты можешь сказать маме, — сама того не желая, не осознавая этого, Франческа теснее прижалась к дочери. Будто хотела высосать правду из ее глаз, чтобы ребенку не нужно было ничего говорить. С этого расстояния Франческа отлично видела свою дочь. Только ее и ничего больше.
Робин Гуд и Крошка Джон по лесу бежали…
— Кто такой настоящий Робин, малышка?
Анджела минутку посидела с застывшей улыбкой на лице. Потом посмотрела мимо матери и, хихикая себе под нос, прикрыв рот рукой, подмигнула кому-то или чему-то за плечом Франчески.
Франческа обернулась.
…меж деревьев, через ограду, мчались, как олень…
Позади нее вырисовывался смутный силуэт. Кто-то знакомый. Мужчина. Но не ее муж. И не Фабрицио (конечно). А — Карло. На него, на Карло, смотрела Анджела.
Но он больше не был Карло.
…от погони ускользнули, вновь шерифа обманули…
Голова Франчески взорвалась, тело заледенело.
Карло превратился в другого человека. Даже не так. Карло превратился в воплощение ужаса.
…тирли-тирли, трули-трули…
Казалось, она ясно видела его. Гримаса на лице, глаза безумные, угрожающие. Он посмотрел на нее, а затем на ее дочь. Карло, золотой мальчик, который очень хорошо ладит с детьми, мы всегда оставляем их на его попечение и…
Каждую секунду мог прогреметь выстрел из пистолета.
…тирли-тирли, трули-трули…
У нее кровь застыла в жилах. Она схватила в охапку дочерей. Сжала их. Упала вместе с ними на пол. Они оказались в глухом углу, зажатые между диваном и книжным шкафом.
Ты была неправа. Ты все неправильно поняла. Вы в ловушке.
Карло поднял расплывчатую левую руку. Он что-то сжимал в ней. Что это? Где очки? — подумала Франческа. Неизвестно, где они. Ничего не вижу, ничего не вижу, черт, глаза, сфокусируйтесь! Карло шагнул к ним. Этот шаг взорвался бомбой.
…что за чудный день.
Франческа закричала. Она ничего не видела. Девочки заплакали.
— Карло, — умоляла Франческа, — пожалуйста, Карло…
Карло сделал еще шаг. Еще один взрыв.
— Карло… пожалуйста… девочки…
Кто мог думать, что в водице…
— Не произноси мое имя! Заткнись! — Карло закричал, взревел: — Молчи! Молчи! Молчи!
Еще шаг. Еще один взрыв. Девочки тихонько плакали. Солнечный луч из окна уткнулся в руку Карло. Предмет, который он держал, засиял. Лезвие. Нож?
…будет западня таиться…
Разделочный нож для мяса. Для их мяса. Для мяса ее дочерей. Нож в горле ее дочерей.
…что Ноттингемский шериф…
Карло стоял перед ними. Блестящая штука указывала в их сторону. Всесильный Карло. Гигантский. Очень высокий. Невозможно разглядеть выражение его лица. Пожалуйста, посмотри, Франческа, посмотри! — Я ничего не вижу!
Он. Дьявол во плоти. Он. Чудовище.
(Но нет, чудовище — это Фабрицио! Это точно Фабрицио. Все так говорят. Все! Будет суд! И сцена, где Фабрицио открывает дверь своего дома и втягивает внутрь Терезу: она видела это тысячу раз. Да, все верно, я видела это, но в голове, только в своей голове. Она верила всем версиям, а потом, как и все остальные, прокручивала их в голове, неосознанно, безостановочно.)
… месте со своим отрядом…
Карло. Улыбчивый, красивый подросток, которого она встретила в первый же день в «Римском саду». Карло, которого она прижимала к себе в день исчезновения Терезы. Карло, который вернул ей смысл жизни, убедив отправить книгу редактору. Карло, который помог ей перестать чувствовать себя такой одинокой.
Карло. Чудовище.
Франческа посмотрела на то, что должно было быть коридором, но не увидела его. Единственный выход. И в конце коридора — дверь, а за дверью — спасение. У нее получится, пусть даже придется несколько раз споткнуться, упасть и снова подняться. У нее получится. Она должна снова увидеть своих дочерей. Она начала двигаться.
Но Карло проследил за ее взглядом.
— Даже не думай.
…притаился где-то рядом, выследил и окружает их.
Он присел
