быть действительно впечатляющим, следовательно и сила достаточно могущественной.
— Так, куда вам надо? — спросила кандидатка, немного оправившись.
Лилит и Габриэль переглянулись.
— В Дьявольское Ущелье. — ответил Габриэль.
— Ого, тот, за кем вы пришли действительно особая фигура. Дьявольское Ущелье на самом нижнем этаже, глубоко под землей. Я буду следовать за вами только до четвертого этажа, так как дальше содержаться лишь мерзлотные ублюдки.
— Нам этого хватит, а сколько всего этажей в тюрьме?
— Восемь.
* * *
Продолжая спуск, они наткнулись на двух святых учителей, с которыми быстро смогли разобраться, пользуясь устроенными Лилит ловушками и их общей силой. На самом четвертом этаже они заметили оставшихся учителей и также расправились с ними, пытаясь как можно скорее пробраться сквозь преграду и, наконец, спустится на самый низший этаж.
София кратко с ними попрощалась и, с особенной ловкостью, принялась открывать некоторые из клеток, выпуская изнеможденных, похожих на скелеты, людей. Лилит и Габриэль не могли долго задерживаться, они спускались вниз по лестнице, чуть ли не перепрыгивая по несколько ступеней, пока не достигли намеченной цели. Открыв массивную дверь, перед ними предстала довольно мрачная и печальная картина.
Всего на восьмом этаже насчитывалось три клетки, в каждой из которой находился человек. В первой мужчина, казалось, уже давно умер, однако странные отдушины его тела и легкая судорога указывали на обратное. Рядом с дверью клетки лежала собачья миска, в которой валялось дурно пахнущее мясо, а совсем рядом, в тарелке, едва различимым мутным блеском, переливалась вода от света факелов.
Во второй камере, уставившись в пустоту стены, сидел молоденький паренек. Он что-то про себя шептал и едва посмеивался от своих собственных мыслей, его камера также, как и первая, была наполнена смрадом и грязью.
В третьей все разительно отличалось. Внешне, клетка оказалась намного более чистой, в отличии от комнат «соседей» и даже присутствовал стол, на котором аккуратно располагались столовые приборы. Кровать, с достаточно мягкой обивкой и вода для умывания. Этот заключенный сразу выделялся и становилось понятно неравнодушное отношение храма к нему.
Подойдя ближе, Габриэль пригляделся к мужчине, несмотря на отросшие черные волосы и щетину, он сразу признал в этом человеке своего отца, знаменитого барона Олтера Айрона, ученого, устроившего огромный прыжок в науке для каждой из стран, особенно для Веспона. Его лукавые обсидиановые глаза взирали на каждого с высокомерием и презрением, однако сейчас в нем больше читалось любопытство и волнение, свойственное озорному ребенку, что хочет познать все вокруг себя.
— Ха-ха, сынок, мы так давно не виделись! Ты так вырос! — барон весело посмеялся, обводя изучающим взглядом угрюмого Габриэля.
— Да, давно.
— Вижу, тебя сопровождает прекрасная юная леди. Неужели даже в твое жестокое сердце может прийти весна?
— Заткнись.
— Хе-хе, что ж, полагаю после такого долгого путешествия, у вас есть вопросы ко мне. Задавайте их быстрее, пока есть время и возможность! — Айрон разминал мышцы, готовясь скоро выйти за решетку и вновь почувствовать вкус свободы.
— Барьер… как пересечь его? — вмешалась Лилит, делая маленький шаг навстречу барону.
— Барьер, — он ухмыльнулся, — уж прости, деточка, но этого я сказать не могу.
— Как ты связан с Каталлеей Фритч? — в этот раз вопрос вышел с уст Габриэля, заставляя Лилит в шоке повернуться и уставится на него.
Она на некоторое время лишилась дара речи. Каким образом ее давно погибшая бабушка могла быть связанной с безумным бароном?
— Мы с ней вместе прибыли на Глоаб. Я с Энрика, она с Иентрин, ей пришлось покинуть собственную семью и материк, чтобы выжить.
— Поэтому Изгнанница?.. — полушепотом спросила Лилит, вспоминая небольшую экскурсию по церкви Кориандра.
— Точно. А ты скорее всего ее внучка Лилит, я прав?
— Откуда вам обо мне известно?
— Я многое знаю, но тебя выдали твои глаза.
Лилит прикоснулась к маске, все еще чувствуя легкий холод кончиками пальцев.
— На мне маска, цвет глаз не видно. — с подозрением произнесла девушка твердым тоном.
— Твоя бабушка была из необычной семьи. В таких семьях глаза подобны драгоценностям и в них есть особая материя, которую еще не изучили на Глоаб. Пусть я не вижу твоих глаз, но я чувствую эту материю и могу только по ней определить, кем ты являешься. Похожую особенность я так же хотел присвоить идолу, когда создавал его, — барон повернулся в сторону сына, коварно прищурившись, — жаль, что эксперимент провалился, но я был как нельзя близок к его завершению.
— Вы имеете ввиду идола темной материи из вашей статьи?
— Идол — это олицетворение всего самого порочного, что может существовать в человеке и, в то же время, чего он может лишиться. Человек, без человеческих чувств. Монстр, в милой обертке. Несмотря на все приложенные усилие, эксперимент не удался. Очень жаль.
Лилит и Габриэль промолчали на его последнее слова, ведь они, наоборот, испытывали некоторое облегчение и восторг от провальной попытки Айрона.
— Насчет монстров… мне хотелось узнать, Габриэль, он правда является иммундусом? — с легким волнением спросила Лилит.
— Определенно, учитывая, сколько он впитал в себя людской темной материи. Но не переживай особо, иммундусы имеют свою классификацию среди таких заграничных ученых, как я, и Габриэль определенно имеет возможность контролировать собственный голод и чудовищные инстинкты. Он не отличается от других людей ни мыслями, ни внешностью, за исключением его перекошенной статеры и мерзких желаний.
— Мерзких желаний? Точно, вы же с детства его напитывали людской материей, верно? Так как же он смог стать синтоном в церкви и даже дослужиться до звания паладина? Синтон может стать алуром, но не наоборот — это принцип, который заложили такие же ученные, как вы! Объясните мне по-человечески!
— Хах, дитя, у Габриэля был свой покровитель, который позволял ему находится под его защитой некоторое время и это не Бог Корлес. Не только он существует на дальнем острове Богов.
— И кто это?
— Даже не знаю. Может, Беон — Бог морей? Или Азур — Бог знаний? Или кто-то из других Богов: Ласа — Бога земли, Галатеи — Богини красоты, Улана — Бога охоты или Юстаны — Богини смерти?
— Эти Боги?..
Лилит не успела сформировать свой вопрос, как внезапный звонкого звук удара рядом с ними заставил ее с Габриэлем напрячься. Они быстро встали в стойку, но заметили лишь бьющегося о решетки паренька в соседней камере. Когда Лилит облегченно выдохнула, она повернулась и хотела освободить Айрона, чтобы, наконец, покинуть тюрьму, но перед ее взглядом предстала совершенно пустая клетка, при чем с все еще закрытой дверью.
Лилит повернулась к Габриэлю, чтобы предупредить его, но застыла, смотря широко распахнутыми глазами на
