том, что Геральд и мама были хорошими друзьями, настолько, что даже зная, что я её дочь, «ангел», порвался мне помочь, а это было безумно любопытно. Но каждый раз всё никак не находился рядом нужный демон и время для того, чтобы узнать.
Я элементарно не могла спросить даже у Сатаны, хотя мы были долго рядом, но какая кошка между ним и мамой сумела пробежать, мне было неизвестно до сих пор. При воспоминании о муже, ком подкатил к горлу.
«Шепфа, дай мне знак. Поставь на нужный путь.»
Быстро пронеслось в мыслях. Я так устала ждать чуда, устала думать о том, что бесконтрольно происходит в моей жизни. Мысли о Дьяволе настойчиво блуждали по голове, но я никак не могла это объяснить. До последнего не верила в то, что я начала к нему что-то чувствовать.
Нас прервала входящая служанка, не позволяя Адмирону закончить начатое. Я нахмурилась, не желая прерываться на этом.
— Господин, Госпожа. — Служанка услужливо поклонилась и, не поднимая головы, сказала то, от чего моё сердце всколыхнуло. — Тёмный Лорд ожидает в вестибюле.
Мы переглянулись. Я кивнула, поднимаясь с места вместе с ним. Казалось, каждый шаг, сделанный ногами, давался мне дико сложно, но всё ещё я совершала его, стараясь оставаться всё той же невозмутимой демоницей.
Муж упёрся спиной о дверной косяк, проходя дальше коридора. Его массивная фигура как всегда выделялась среди всего антуража, а вид вызвал вопросы. Впервые за всё наше знакомство я увидела его таким уставшим. Несвойственная этому горячему мужчине бледность вызывала во мне тревогу.
На нём по-прежнему был всё тот же, что и в тот день костюм.
— Винчесто, оставь нас. — Не дождавшись пока мы оба подойдём, лениво бросил в своей манере.
Адмирон приветственно качнул головой, после чего, пройдясь по мне взглядом и не найдя никакого страха, направился наверх, сдаётся, в свой кабинет. Сатана же взял меня за кончики пальцев, выводя к выходу на широкое крыльцо.
— Ну и куда ты собралась? — иронично выгнул бровь, хотя намёк на усталость читался в каждом действии. Даже он, грозный и непобедимый Владыка Ада мог пребывать в таком виде, оказывается. — Сбежала при первой же проблеме, жёнушка?
— По-моему, ты чётко дал понять, что не хочешь меня рядом в своей жизни, — не разрывая контакта, с той же интонацией отвечала.
— А тебе действительно хотелось испытать мой гнев? Чтобы я свернул тебе шею как Люциферу или любому другому демону?
Я молчала, вспомнив, что в тот вечер он даже не коснулся меня пальцем, когда мог переломать все кости. Наказать, избить, запереть. Но нет, Сатана был на взводе, быстро покидая комнату.
— Если бы, как ты говоришь, «не хотел тебя в своей жизни», не сделал бы женой и, уж тем более, королевой.
Улыбка на его лице была весьма красноречивой, но мне не было так весело. Хотя признаться самой себе, на душе стало хорошо в момент, когда этот чёрт всё же пришёл за мной, не говоря ни слова о разводе и совершённом проступке.
— Ты пришёл отчитывать меня? — Поджала губы, кинув слишком близко к его губам.
Глаза медленно опустились. А потом также плавно вернулись к голубым очам. Рука поползла вверх, накручивая локон на палец. Безобидное движение вызвало дрожь.
— Нет, я всего лишь забираю тебя на твоё законное место. Мы в браке только неделю, но ты похоже никак не уяснила, что будь ты обиженная, возбуждённая или больная, ты ложишься только в нашу кровать. Не в одну из отцовских, не в любую другую, принадлежащую мужчине, только в мою.
Его глаза опасно загорелись, а рука, что накручивала локон, как лиана, обвила горло. Я видела это в его глазах. Борьбу всякий раз, когда они опускались на мои уста, но сдаваться сама и целовать пленительные губы не собиралась.
Даже если и притрагивалась тайно указательным пальцем к губам, в попытке вспомнить эти в прошлом ненавистные мне ощущения.
— А как же Наама? Или с ней за это время наскучило?
Уже знакомый смех, от которого мне удалось отвыкнуть за столь небольшой отрезок времени, приятно ласкал слух. Его руки разомкнулись, подавая мне кислород в лёгкие.
— Вики, тебе в голову не приходило, что я всё это время возвращал то, что ты отдала Эрагону, и решал твои же проблемы? — Его указательный палец уставился чётко в грудь. — Девочка моя, перестань нервировать, собирай свой узелок и пошли.
Ярко намекая на свою усталость, быстро произнёс. Но это не заставило меня уняться.
— Но за чем?
— Ты моя, и это ничего не изменит. Я могу быть зол и яростен, но при любом раскладе, как я сказал, ты будешь спать со мной в одной постели, и так будет всегда.
Не в силах сдержаться, приоткрыла рот растерянно, буравя его взглядом. Он был слишком серьёзен. Имелось ли ввиду то, что я действительно для него много значила? Сердце наполнилось чем-то тёплым.
— Или ты думала, что я шутил там у алтаря для того, чтобы быстрее тебя трахнуть?
И вот опять он со своими словами, ему удалось меня смутить. Мне по-прежнему разговоры о сексе так просто, как ему и многим демонами, не давались, и сдаётся, это не то, что могло мне так легко быть дано. Моя участь каждый раз краснеть от очередной его пошлости.
— Можно подумать, тебя интересует что-то больше, ч… — Но договорить муж не дал.
Его грубые, уже привычные тёплые руки в секунду прижали меня к первой попавшейся стене из тёмного мрамора. Царапая мой свитер, чёртов Дьявол заткнул мой рот грубым поцелуем. И я не буду лгать, что мне это не нравилось, только не сейчас.
— Тебе есть что забрать? — горячий шёпот у мочки уха распалил во мне желание.
Губы мужа ненадолго, с усилием, нехотя оторвались от лица. Сейчас он был возбуждён не меньше. Одна из больших рук Сатаны сжала ягодицу, вызвав у меня приглушённый стон, который мне кое-как удалось сдержать.
— Холст, — всё, что удалось прошипеть на выдохе.
XIV. Быть с тобой
«Не всё, с чем сталкиваешься, можно изменить»
——===⊰s⊱•===—•—
Светлая с виду комната погрузилась во мрак. Зловещая тишина, страх бессилия и неприязни, как шлейф дорогих духов, оставляли свои отпечатки в памяти.
Злость нестерпимо накаляла градусы всех противоречивых чувств до предела, делая складывающуюся картину ненатуральной и надуманной, а может и всего лишь галлюцинацией.
— Ты как был мне противен, так и остался. — Она изогнула свои прекрасные губы в печальной усмешке.
Торендо никогда не скрывал своё
