Книга Мое искушение - Инна Разина

теме, останавливаю ее и беру слово. Честно и прямо рассказываю, как зарождались наши отношения. Как мы почувствовали притяжение и пытались сопротивляться. Как боролись с собой, не желая действовать за спиной у Ромы. И как не смогли отказаться от того, что оказалось слишком ценным и перевесило все доводы логики и морали. Глядя в глаза отцу моей девочки, говорю, что люблю ее. Не представляю жизни без нее. Что буду рад их благословению. Но если этого не случится, обойдусь без него. И сделаю все, чтобы Яна со мной была счастлива. Ну и в конце — что в ближайшее время мы поженимся. Не прошу ее руки, просто ставлю перед фактом. Мне не нужно ничье разрешение, чтобы быть с любимой женщиной.

Звенящее молчание за столом после моих признаний давит на нервы. Яна бледнеет, но сжимает мою руку, показывая, что она со мной. У ее матери такое же бледное лицо и слезы в глазах. Виктор Сергеевич давит меня тяжелым взглядом, будто пытается пробраться в голову. Не отвожу свой, пусть вытаскивает из меня все, что хочет. Наконец он заметно расслабляется и усмехается, откидываясь на спинку стула. Отпускает мой взгляд и, потирая подбородок, заявляет:

— Ну что ж. Яна — взрослый и разумный человек. Я ей полностью доверяю. Вертихвосткой никогда не была. Скорее, наоборот, слишком ответственной. Если решила быть с тобой, значит, так для нее правильно. Мы не лезли в ее отношения и уж точно не указывали, с кем ей быть. И сейчас не собираемся. Конечно, не так просто готовиться к свадьбе дочери с одним братом. А через месяц отдать ее другому. Так что вы уж простите, нам понадобится время, чтобы перестроиться. — Дальше он смотрит на меня: — Я тебя услышал, Илья. Рад, что у тебя серьезные намерения. Но дочь у меня одна. И ее счастье для меня тоже превыше всего. Это тебе просто на заметку. Лезть к вам не стану, но приглядывать буду. Если обидишь ее, пеняй на себя. А с Ромкой я поговорю. Как мужчина с мужчиной. Не ожидал от него…

— Не надо, пап, — морщится Яна. — Рома ошибся, но уже исправил это. Мне надо еще кое-что рассказать.

Дальше под грозным взглядом отца моя девочка совсем уж лайтово пересказывает события на вокзале и поступок Ромки. Достается все равно всем: местным следакам, которые ничерта не делают, а ловить преступников приходится гражданским. Яне, которая лезет туда, куда не следует. Мне, что плохо за ней смотрел. И он еще подумает, не рано ли согласился принять меня в семью. И Ромке, из-за которого вся эта каша заварилась. Выпустив пар, Виктор Степанович успокаивается и переходит к конструктиву. Обещает связаться со следователями и узнать, что нужно, чтобы как можно быстрее упрятать урода за решетку. Потом мы все-таки заканчиваем остывший ужин. В процессе нас с Яной подробно расспрашивают о ближайших планах. И наконец отпускают.

Глава 85 Яна

Знакомство Ильи с родителями, которого я так боялась, проходит очень даже неплохо. Если бы не вся эпопея с Ромкой, против Ильи вообще никто бы не возражал. Кому не понравится такой жених для дочери? Умный, надежный, влюбленный, самостоятельный. Сложность только в том, что уехала я с одним братом, а вернулась с другим. Звучит двусмысленно и мне самой иногда до сих пор не верится. Но все же я полностью согласна с моим мужчиной. Если нас не примут, мы это переживем. Никто не заставит нас расстаться. Но родители оправдывают мои ожидания. Они у меня понимающие и, действительно, никогда не пытались вмешиваться в мою личную жизнь.

Илья тоже не теряется и находит нужные слова, вызывая у папы уважение. О маме и говорить нечего. Она сразу, как только мы уезжаем, присылает смску со словом «одобряю!» Дальше ситуация закручивается еще быстрее. Мой мужчина берет все в свои руки, и за два дня мы находим себе новое жилье. Быстро перевозим туда мои вещи. Наконец можно спать на нормальной кровати, а не на диване. В нашу с Ромкой бывшую постель Илья категорически отказался ложиться. Ну и мне тоже пришлось перебраться в зал. Гораздо слаще засыпать у него под боком, опутанной крепкими объятиями.

Мой отпуск закончен, пора выходить на работу. Илье нужно возвращаться домой и заниматься переездом. От неизбежного, пусть и недолгого, расставания его настроение резко портится. На лбу поселяется мрачная складка. Мысли постоянно витают где-то далеко. И при этом он почти не выпускает меня из рук. Я уже так привыкла, что сама автоматически сажусь ему на колени. Все равно перетащит. Ну и секса у нас заметно больше, чем обычно. Он словно надышаться мной не может. Тяжело видеть, как мой любимый мучается. Обдумываю пришедшую в голову идею, беру телефон и ухожу в другую комнату, отговорившись тем, что надо пообщаться с начальством.

Возвращаюсь довольная. Застаю Илью там, где и оставила, на диване. Мрачно смотрит в пространство, сжав челюсти. Перед ним ноутбук с открытой на экране страницей покупки билетов. Отодвигаю ноут, сажусь на свое привычное место, а точнее, седлаю его колени. Обхватываю ладонями хмурое лицо. Прохожусь пальчиком по лбу, разглаживая суровую складочку. Мягко прикасаюсь к губам, дразня их языком. Сильные ладони тут же сжимаются на моей талии. Втрамбовывают меня в напряженное мужское тело. Твердые губы жадно захватывают мои. Целуемся долго, сладко. Намерения Ильи вполне однозначные, он уже тянет вверх мою футболку. Но мне нужно ему сказать.

— Подожди, — прошу хрипло, упираясь в мощные плечи. — У меня к тебе предложение. Билет еще не купил?

— Нет, — вздыхает тяжело. И опять хмурится.

— Покупай. Два.

Илья резко вскидывает взгляд. Смотрит пристально, недоверчиво. С разгорающейся надеждой в глубине янтарно-карих глаз.

— В смысле? Ты… — не даю ему закончить фразу. Снова целую и признаюсь:

— Да, я. Только что опробовала шантаж начальства. Вытрясла себе дополнительную неделю. Пришлось пригрозить увольнением. Работать все равно буду, но на удаленке. Так что смогу поехать с тобой. Хочу посмотреть, как ты жил.

Не успеваю договорить, как делаю кульбит в воздухе и оказываюсь на спине на диване, прижатой тяжелым мужским телом. Илья нависает сверху. Хищно улыбается. Многообещающе и очень притягательно. Никакого больше напряжения в глазах и мрачных складок на лбу.

— Спасибо, малыш, — произносит с чувством. — Ты не