Грайшнура?
В ответ со стороны пиратов последовала серия насмешливых «фырков». К которым, как ни странно, не присоединились лишь образы двух кораблей: серо-синей пушистой дельфина и самого Осколка. И, что удивило Яркую Звезду, знакомец-пират, похоже, был изрядно сконфужен и унижен реакцией своих дружков.
- Ну, да, двуногий, мы – свободные корабли. И ты угадал: нашего отца зовут Грайшнур, - все еще не восстановив сей своей наглости, попытался быкануть Осколок.
- Мы не корабли. Осколок, хватит строить из себя главного: ты, всего лишь, - транспорт отца. А мы – хищники пространства, - презрительно смерил взглядом образ Осколка один из его спутников, - Знай свое место.
- Нефрит, ты?!!.. – Яркой Звезде показалось, что сейчас Осколок накинется на своего товарища.
- Я – хищник. Ты – транспорт. Твое дело – возить то, что тебе скажут двуногие, - холодно проинформировал Осколка незнакомый корабль. Отчего Осколок аж потерял дар речи. Что, впрочем, тут же исправил разговорчивый незнакомец, - И раз тебе доверен такой почет, как возить нашего отца, то добросовестно исполняй свою обязанность. Если, конечно, ты на это способен, кораблик.
Яркая Звезда смотрела на происходящее в полном изумлении. Впрочем, как она смогла заметить, не только она сама: образ серо-синей дельфин тоже был изумлен до глубины души. Тиха же, почему-то, не удивлялась, а лишь с жалостью смотрела на образ Осколка.
- Я уже известил отца. Он сейчас занят, и прибудет тогда, когда посчитает нужным, - сквозь зубы процедил «хищникам пустоты» Осколок. Яркая Звезда и не думала, что этот непутевый подросток-переросток, вообще, способен кому-то уступить или подчиниться без прямого приказа его родителя. Но…
- Тогда, ожидаем отца, - пожал плечами образ Нефрита, и отступил обратно к своим товарищам.
- Я ценю вашу преданность корабелу, вас построившему. Это добродетель для корабля. Но, пока с нами нет корабела Грайшнура, давайте обговорим те дела, которые не требуют его присутствия, - слово снова взял капитан.
- Двуногий, мы не корабли. Мы – хищники космоса. Мы не будем говорить с тобой ни о чем – с тобой будет говорить наш вожак, наш отец. И вот он потом нам скажет, что следует делать, - склонил голову образ другого незнакомого корабля, - Но, если тебе так хочется говорить, то можешь побеседовать с Осколком и Шанти. Они – корабли. На этом наш разговор закончен.
- Шант, что здесь происходит? – глубоко «вздохнув», спросила у образа серо-синей дельфина Тихая Ветер, - И, я рада снова тебя видеть. Так долго…
- Тиха, не поверишь: сама понятия не имею. Осколок и вот эта кодла нагнала меня лишь пару дней назад, и сделала предложение вернутся под крыло отца. Сама понимаешь, спорить с нашим младшим братцем-дегенератом, да еще когда с ним шестерка каких-то совсем мутных боевых кораблей, я не решилась, - невесело усмехнулась серо-синяя незнакомка, - В общем, у меня очень длинная история, которую в эфире да еще и у кота в гнезде не расскажешь. Как-нибудь потом… Осколок, не спорь: ты – дегенерат. И можешь мне как угодно угрожать – я свое мнение не поменяю: нет у меня путевых братьев из младших. Кстати, Тиха, вот, познакомься: наш младший братец. Причем, драконьей постройки – формирование Джассар, украден у драконьего Флота еще до завершения воспитания. Украден, само собой, по заказу отца: папаша наш решил построить очередной «шедевр». Как по мне, получился самый придурочный и разбалованный из младшеньких, хоть и далеко не самый тупой. Но вот умом его собственным заставить пользоваться – та еще задачка. Гопота, в общем, космическая – даже не пират путний.
- Отец похвалил – хвост распушила… - в ответ зло процедил Осколок.
- Мы уже сталкивались с Осколком: он хотел откусить мне хвост. И отец тогда обмолвился, что мы родственники, но я не придала значения, - сдержанно ответила Тихая Ветер, и столь же сдержанно продолжила, - Но я хотела бы знать другое. Шанти, как ты связана с этими кораблями и отцом?
- Как я уже говорила, мне сделали предложение, от которого я побоялась отказываться – мой хвост, Тиха, мне очень дорог, - и голос, и поза Шанти веселья не выражали, - Если вкратце, то сначала сдуру поддалась на уговоры отца, и оказалась среди пиратов. Потом, из-за их внутренних интриг, была выброшена и предоставлена сама себе, но выжила и не стала космическим мусором. Вместо этого нашла себе дело и потихоньку двигалась по легальной карьере. Ну, а потом снова столкнулась с братцами и отцом, и не смогла вывернуться. Вот, в общем-то, и все: теперь я снова в переплете и больше не вольная корабль – пиратка-по-неволе.
- Ты… - недовольно подал голос Осколок.
- Я. Я – не ты. Я не живу отцом и его гордыней – у меня собственная жизнь есть. Вернее, была, до недавнего времени, - судя по тому, как хлестанула Осколка обидным словом Шанти, на душе у этой корабля, действительно, накипело, - И Тиха, мой вам всем совет: уплывайте. Дела тут делаются нехорошие, и тебе встревать не надо – у отца гордыня совсем разум затмила, и он тебе жизнь сломает просто мимоходом. Так же, как и мне.
- Он тебя большим сделал, чем эти рабы двуногих! – не выдержав издевок сестры, вскричал Осколок. Корабли, которые недавно отрицали свою корабельность, удостоили эту вспышку смешками в своем кругу.
- А этих, видимо, еще большим, - Шанти сама насмешливо указала на кучку «хищников пустоты».
Осколок сконфузился, и заворчал какие-то оправдания (да и «хищники» недовольно зашушукались промеж собой). Впрочем, серо-синяя корабль длить размолвку не стала. Она подошла к образу Осколка, и заключила его в объятия: не то, чтобы особо сестринские, но явно должные как-то поддержать непутевый пиратский корабль.
- Тиха, не буду спрашивать о том, чей контракт ты сейчас исполняешь, как вы сюда добрались (классическому кораблю сюда забираться неразумно) и как нас нашли – потом как-нибудь расскажешь. Но что вы ищете? Отца? Артефакты Создателей? Я же понимаю, что в столь дикие места случайно не заплывают, - обратилась к Тихой Ветру Шанти, - Может, оно того не стоит?
- Шант, у нас капитаны есть, - кротко напомнила пиратке Тихая Ветер.
- А у меня – нет. Так что, буду говорить с сородичами: раз вы тут, то все всё знают и понимают. А интриги двуногих меня уже злят, - прищелкнула «клювом» своего образа Шанти.
-
