не стоит допускать.
Судья шутит? Серьезно? Когда моя жизнь на волоске висит они все умудряются веселиться.
— Но скажите мне, есть какие-то свидетели, которые готовы перед судом подтвердить вакханалию, которую устраивала Лидия Михайловна в нашем городе?
— Да, конечно! Милена, ее сестра расскажет, как тащила ее после наркотического угара.
Я открываю глаза, рот, чтобы просто взглянуть на сестру, которая даже не дернулась. Только перекладывает одну ногу на другую, взмахивает своими пушистыми ресницами.
— Милена Михайловна?
— Ты что – то путаешь, Антоша. В наркотическом угаре была я. Тащила меня Лида.
«— Вот как интересно», — замечает судья. — Так может кто – то подтвердит, что ваша супруга состояла в грешной связи с неким Камилем?
— Конечно! Лариса Николаевна.
— Лариса Николаевна?
— Камиль Садыров действительно был в Кобоне. Но я никогда не видела, чтобы они с дочерью делали что – то непристойное. Хотя надо признаться его чувство юмора мне не по душе.
— Я же любя, Лариса Николаевна, — подает голос вдруг Камиль, и все прячут улыбки.
А я не могу улыбаться. Я вообще понять ничего не могу.
— И так, Антон Филиппович. У вас есть другие факты, подтверждающее аморальное поведение вашей жены?
Антон бросает взгляд на свой телефон, потом на мать и присаживается.
— У меня есть свидетели, но я бы не хотел порочить имя своей жены и совсем ее закапывать. Мне кажется и так все ясно.
— Ясно, — поднимает брови судья и поворачивается к Николаю Петровичу. – Ваша клиентка будет говорить сама?
— Она не в том состоянии. Хотя и так ясно, что факты преувеличены. И тем не менее я бы хотел подтвердить некоторые из них.
— Что? Что вы делаете?
— Сядьте, пожалуйста. Вы мне платите, помните? — шикает на меня этот дядька, поправляет очки и обращается к суду. – Факты, о которых говорит Антон Филиппович готов подтвердить частный детектив, которого он нанял.
— Не правда! — вскакивает Антон, но тут вмешивается Камиль, который и во все встает.
— Ну как же, Антон Филиппович. Вот тут у меня компромат на твою жену, вот скрины нашей с тобой переписки. — Что. Происходит?! — А вот тут записи звонков, где ты просишь проследить за твоей женой и взломать ее почту и телефон, чтобы выяснить где она прячет от тебя ребенка.
Камиль вместе с довольно увесистой папкой проходит к судье и тот рассматривает новую информацию, периодически поднимает брови и поправляет воротник, словно ему жарко.
— Вы, я смотрю очень прониклись своей работой, — поднимает взгляд судья, а Камиль кивает с легкой ухмылкой.
— Я не мог иначе.
— Николай Петрович? — почти пищу я, ощущая себя в немом сюреалистичном кино.
— Это не правда! Я не нанимал никакого частного детектива! Это все ложь.
— Ну судя по этим бумагам лжец здесь вы. Хотя надо признаться про балкон вы не соврали. И так, — резко захлопнул папку судья и передал ее Камилю, который проходя мимо меня затормозил. Теперь нагло подмигивает и резко сворачивает к Антону. Наклоняется и что – то шепчет, так что тот бледнеет и несколько раз кивает. Только после этого Камиль возвращается на свое место.
— Давно такое простое дело меня так не веселило. Понимаете, в чем дело, Антон Филиппович. По вашему заявлению я бы может даже разделил опекунство, но отбирать ребенка у женщины, которая живет вполне полной жизнью не станет не один суд, только если бы вы не предъявили доказательства ее невменяемости. Но вы мало того, что врали суду, так еще и наняли частного детектива, по сути нарушив закон о невмешательстве в частную жизнь, а значит. Во-первых, лишаетесь родительских прав, должны будете выплатить штраф в размере двухсот тысяч рублей и пройти исправительные работы. Так что видеться с сыном вы сможете только, когда вам позволит Лидия Михайловна. Так же все ваше имущество делиться в процентном соотношении семьдесят пять к двадцати пяти.
Судья еще много говорил, периодически запинаясь и набирая воздух снова, я не могла поверить, что все так просто решилось.
Николай Петрович улыбнулся и сжал в своей руке мою.
— Ну вот. А вы переживали.
— Я думала…
— За вас подумали. Теперь Антон с его матерью ничего не смогут вам сделать. Машину он заберет себе, а квартира так и так переходит вам с сыном.
— Спасибо, Николай Петрович… А Камиль ведь не частный детектив.
— Не частный, — подмигивает он. – Просто он нашел того, кому заплатил ваш муж и перебил цену. Мне кстати уже заплатили, так что можете не волноваться, — собрал он свой портфель и как только судья сказал: «Все свободны» ушел, по пути пожав руку Камилю.
Я продолжаю стоять на том же месте почти не чувствуя ног, пытаясь выговорить «спасибо», но только открываю и закрываю рот, как рыба, выброшенная на берег.
Камиль подходит, но даже не смотрит на меня. Садится перед Тихоном на корточки, а тот расширяет глаза, снимает наушники и сразу его обнимает, вынуждая меня сглотнуть непрошенные слезы.
— Ну что, ты у нас сегодня самый -самый молодец.
— Прости меня. Я больше так не буду. Не буду говорить, что ты плохой.
— И ты меня прости. Бить твоего папу было глупо.
— Мы же друзья?
— Даже не сомневайся, — отстраняется Камиль и вытирает слезу с щечки малыша.
— Камиль, — и выговорить слова не могу. Как мне его благодарить? Как выразить…
— Завтра тебе позвонит твой бывший начальник. Ему срочно потребовался сотрудник.
— Камиль?
— И сегодня переночуй в отеле, а завтра возвращайся в свою квартиру. Есть кое –что на Антона, что ему больше никогда не позволит тебя побеспокоить.
— Камиль…
— Лида?
— А ты… То есть…
— Мне нужно смотаться в Москву к отцу. Когда я приеду, мы обо всем поговорим, ладно?
— Ты надолго?
— Я не знаю, Лид. Отцу хуже. Нужно решить несколько вопросов в его компании.
— Ты же не хотел. Ну, то есть не хотел участвовать в делах его компании.
— Верно. Но ты меня научила тому, что порой нужно забыть о своем «хочу» и вспомнить о дурацком «надо».
Он смотрит мне в глаза, чуть наклоняется и почти целует, но тут же шепчет.
— Слишком много зрителей.
Касается губами щеки и просто развернувшись, уходит. А
