его обрадовал: «С нами Аллах! Бей неверных».
Это еще больше укрепило его уверенность. Разве может проиграть армия, на стороне которой Аллах?
Тамерлан с удовольствием вдыхал свежий воздух и улыбался. Сабля с жемчужиной, казалось, придавала бодрости.
Он заметил, как правитель Дели махнул рукой, и, словно по мановению волшебной палочки, кавалерия бросилась на войско Тимура. Звуки барабанов смешались с ржанием лошадей и боевыми криками солдат и начальников.
Тамерлан ударил коня пятками и поскакал в самую гущу, высоко держа саблю над головой. Она запела, и звуки сладостной музыки придали ему сил. Рана, с утра еще дававшая о себе знать жгучей болью, перестала болеть, лицо налилось румянцем, тело наполнилось энергией.
Он издал громкий боевой клич и вклинился в конницу делийского султана. И тотчас посыпались головы индусов, их густая кровь обагрила желтую глинистую землю.
Кавалерия Тимура, воодушевленная пением сабли своего повелителя, с новыми силами бросилась на противника, и вскоре Махмуд-шах увидел, как его храбрые воины отступают в ужасе и страхе.
– Слонов! Выпускайте слонов! – заорал он, махая руками, словно мельничными крыльями, и военачальники отдали приказ погонщикам, которые что есть силы забили в медные барабаны, закрепленные на слоновьих спинах.
Животные, украшенные металлическими пластинами и красными попонами, выстроившись в одну шеренгу, двинулись на армию Тамерлана. Их белые бивни щетинились железными наконечниками, смоченными ядом. На их могучих спинах, кроме погонщиков, прятались за щитами стрелки. Вслед за ними шла пехота. Окопы не испугали животных, они давили железные рогатки своими мощными ногами.
Тимур увидел, что боевые слоны все же нагнали страх на его солдат, и некоторые из них дрогнули и повернули назад.
Великий эмир направил лошадь в лагерь и, примчавшись туда с быстротой молнии, заорал слугам:
– Верблюды… Выпускайте верблюдов. Зажигайте солому, которую вы привязали к ним.
И тотчас его приказания были выполнены.
Несчастных, стонавших от боли верблюдов погнали навстречу слонам. За ними бежали воины с копьями.
Когда горбатые животные, обезумевшие от страха, врезались в слонов, многие из них, истошно затрубив, развернулись и двинулись назад, давя делийскую пехоту мощными ногами.
Стрелки и погонщики, пытавшиеся остановить их, падали вниз и превращались в кровавые лепешки. Наиболее упорные слоны дошли до возвышения. Солдаты Тимура накинулись на несчастных животных и кололи их копьями, не давая пустить в ход бивни. Им удалось развернуть и этих слонов.
Битва постепенно превращалась в бойню. Слоны беспощадно давили своих же солдат, в панике направляясь к городу. Вслед за ними бежали воины Тамерлана.
Его войско вошло в Дели, не встретив никакого сопротивления.
За три дня погибло пятьдесят тысяч делийцев. Тимур победоносно ступил во дворец Махмуд-шаха и заявил довольным, опьяненным кровью военачальникам:
– Я говорил вам и сегодня повторяю снова: «Победа как женщина. Она отдается не всегда, и нужно уметь ею овладеть».
За стенами дворца разгоряченные боем и победой солдаты орали и били в барабаны.
Тамерлан подошел к окну и взглянул на улицу, кишевшую его людьми.
– Я бы не хотел, чтобы этот город был разграблен, – сказал он твердо. – Конечно, я обещал воинам богатую добычу. Но если дать им волю, они не оставят камня на камне. А здесь живут прекрасные архитекторы и художники, которые понадобятся мне в Самарканде. – Тимур взял кубок с вином, заботливо поднесенный слугой, и залпом осушил его. – Обещайте мне, что вы не дадите солдатам бесчинствовать.
Внезапно он почувствовал слабость. Ноги подкосились, из трясущейся руки выпал золотой кубок, и Тамерлан, побледнев, опустился на ковер.
Бессонные ночи, ранение отравленной стрелой, преклонный возраст – все дало себя знать.
Наклонившись над ним, слуга спросил, принести ли еще вина, и Великий эмир ответил утвердительно. После второго кубка он замертво упал на подушки и заснул крепким сном.
Его разбудил Байсункар, трясший за плечо старого друга.
