у этого мерзавца даст направление поискам. Не исключено, что он рассказал обо всем кому-нибудь из приятелей.
При этом он поглощал пищу с завидным аппетитом. Диана лишь перебирала креветки и кусочки крабов в своей тарелке.
— Хорошо.
Отец положил вилку.
— Послушай, дорогая моя, я понимаю, что здешняя кухня оставляет желать много лучшего, но попробуй все же съесть что-нибудь.
Доброта в его голосе действовала более деморализующе, чем сердитые нотки, а его следующая фраза пробила огромную брешь в ее оборонительных порядках.
— Если я говорил с тобой тоном диктатора, то только потому, что я слишком желаю тебе счастья. Ты — это все, что у меня теперь осталось.
В ответ она лишь посмотрела на него взглядом, затуманенным слезами. Она думала, что это ему не понравится — показывать свои эмоции на публике было в его глазах дурным тоном, но он только улыбнулся ей.
— Я выражаюсь банально, согласен, но в данном случае это простая констатация факта. У меня нет другой женщины, Диана. Никого, кто был бы мне дорог. И мне не хотелось бы повторить ту же ошибку, что я допустил с Брэдом. Оставайся здесь сколько хочешь, делай, что считаешь нужным. Я во всем буду тебя поддерживать… — Он сделал небольшую паузу и спросил: — Ты ведь… У тебя ведь ничего серьезного с тем молодым человеком?
— Каким молодым человеком? — спросила Диана.
Он внимательно посмотрел на нее, затем его губы искривились.
— Это самая лучшая проверка моей искренности, верно? О'кей, твоя взяла. Любой из двоих. Я возьму его на работу, я усыновлю его, я отдам ему тебя. Я бы, конечно, предпочел уравновешенного и сильного джентльмена более зрелых лет, чем эта молодежь с ее привычкой к многословию и неумением выбирать галстуки.
Диана рассмеялась и смахнула с глаз последнюю слезинку.
— Ты же понял, что Энди подтрунивал над тобой?
— Разумеется, и он даже показался мне забавным, но только, боюсь, лет через двадцать это начало бы действовать мне на нервы.
— Не волнуйся, я не влюблена ни в того, ни в другого, а они — в меня.
— Признаюсь, мне трудно в это поверить. Расскажи мне о них. Не то чтобы я тебе не верил, но мне же надо подготовиться к возможным неожиданностям.
На самом деле это его не интересовало, он хотел лишь найти менее угнетающую тему для разговора. Диана и рада была помочь в этом, но никак не могла избежать возврата к имени Брэда. Она рассказывала о нелепом увлечении Энди старыми автомобилями, потом перешла к его прочим интересам, розам и поэзии, и как-то само собой пришла к тому, что вспоминал Энди о своем разговоре с ее братом. Отец снова переключил ее внимание на менее волнующий вопрос.
— Я смотрю, ты всерьез заинтересовалась цветоводством. На это умозаключение меня наводят не только факты, которыми ты так и сыплешь — ты всегда все быстро схватывала, — а больше «траур» у тебя под ногтями.
— Это не грязь! — воскликнула она обиженно. — Это местная глинистая почва.
Они с удовольствием перешли к кофе и десерту за легким и непринужденным разговором. Это настроение продержалось почти до того момента, когда они подъехали к дому. Солнце скрылось за пеленой сплошных облаков, и такая же тень наползла на душу Дианы. Она глубоко вздохнула. Отец искоса с беспокойством посмотрел на нее.
— Ты уверена, что не хочешь поехать со мной сегодня же? За твоей машиной мы позже пришлем кого-нибудь.
— Нет, это будет выглядеть глупо. Почему бы тебе не переночевать здесь? Погода портится, а путь тебе предстоит неблизкий.
— Ты же знаешь, я люблю вести машину, и особенно ночью. Движение меньше. Так что не волнуйся, я остановлюсь где-нибудь, если погода действительно разбушуется вовсю.
Он притормозил около дома.
— Что-то я не вижу других машин. Похоже, твои друзья еще не вернулись.
— Они будут здесь уже скоро, я уверена.
— Симпатичный старый дом, — сказал отец, разглядывая фасад. — Сколько, ты говоришь, ему лет?
Диана кратко пересказала историю усадьбы. Мысли ее были далеки от того, что она говорила: ее страшила перспектива оказаться одной в доме, полном теней, наедине со своими мыслями, да еще надвигалась гроза. Потом она сказала:
— Ты же, собственно, дома не видел. Хочешь, я устрою для тебя экскурсию? Хотя мне, конечно, лучше тебя не задерживать.
— Я не спешу. Мне ехать всего около шести часов, а в офисе завтра надо быть только к полудню.
Никогда прежде старинные дома его не интересовали, но по-настоящему она удивилась, только когда он попросил показать второй этаж. Почувствовал ли он ее страх или у него самого зародились подозрения, которыми он не хотел делиться, чтобы ее не тревожить? «Нет, конечно нет», — подумала Диана. Он никогда не оставил бы ее одну, если бы предвидел хоть малейшую опасность. Пустил бы в ход самые сильные аргументы, чтобы убедить ее уехать отсюда.
Осмотр они закончили в библиотеке, где Диана показала отцу новый камин и поведала историю об экспедиции Энди в провал старой лестницы. Рассказ повеселил отца, но он все же неодобрительно покачал головой.
— Глупость и ребячество, — подытожил он, а потом настороженно вскинул голову. — Кажется, это гром.
Он подошел к окну и закрыл его.
— Я провожу тебя.
— Не надо. Ты очень уютно здесь устроилась с кошкой на коленях, — он наклонился и поцеловал ее. — С тобой все будет в порядке?
— Конечно. Поезжай осторожно.
— Я всегда осторожен. Спокойной ночи, милая. Желаю, чтобы тебе хорошо спалось.
Хорошо спалось… Будут ли ей по-прежнему сниться сны теперь, когда «все кончено»? Или ее тело опять бессознательно поднимется и отправится на поиски так и не найденного? Она не смогла бы объяснить своему скептически настроенному, чересчур рациональному отцу, почему сейчас она была так уверена, что Брэда нет в живых. Не зрение, а какой-то иной орган чувств позволил ей стать свидетельницей его убийства. И это же паранормальное чувство вело ее… Но куда? Не к сараю, как сказал Энди. Найденные там жалкие останки к ее брату отношения не имели. Хотя совпадение и было невероятным, чтобы какой-то еще молодой человек разделил ту же участь — был убит и втайне захоронен.
Не Брэд. Она постаралась вцепиться в эту спасительную мысль: казалось, голову разрывает, но не боль, а невыносимое давление изнутри. Не Брэд, не к сараю… к розарию и ручью. К тому месту, которое она смутно припоминала из черноты своего сна.
Диана перевела отсутствующий взгляд на кошку у себя на коленях. Мисс Матильда отчаянно взвизгнула, когда она сбросила ее на пол.
Выбравшись из
