Все это время «Завет» продолжал пробиваться вперед. Его предсмертные залпы стегали перегруппировывающийся вражеский флот. Красные Корсары отвечали ударами дальнобойных орудий. Пожары распространились на новые палубы. Несколько челноков команды исчезли в этом огненном инферно, едва успев покинуть ангары.
И наконец пришел черед спасательных капсул, самых малогабаритных и многочисленных из эвакуационных судов, и самых неуправляемых. Они выстреливали в пространство, двигаясь по случайным траекториям. Слишком маленькие, чтобы быть замеченными, и слишком медленные, чтобы надеяться на спасение, спасательные капсулы облаком окружили гибнущее судно.
«Эхо проклятия» бежало, подчиняясь приказу Вандреда. Крейсер вышел из боя и открыл ворота двух действующих ангаров для потерянных душ с «Завета».
Многих беженцев Пророк встретил лично на центральной посадочной палубе «Эха». Во-первых, его озаботило то, что о Чернецах нет ни слуху ни духу. То, что озаботило его во вторую очередь, заставило начисто позабыть о атраментарах, а беспокойство сменилось самой настоящей яростью.
Делтриан спустился по трапу своего транспортника во главе целой процессии сервиторов. Сотня лоботомированных слуг тащила его оборудование. Грузовики на антигравитационной подложке везли отдельные детали самых крупных реликвий — так, Пророк мог поклясться, что видел на одной из платформ руку дредноута. На другой был цилиндр с амниотической жидкостью, где болтался спящий принцепс титана, тот самый, которого Первый Коготь вручил в подарок Делтриану.
Несколько аугментированных слуг, приспособленных для транспортировки промышленных грузов, разбились на группы и тащили тяжелые, но относительно компактные механизмы. Две такие группы несли обитые железом гробы, и в тусклых глазах сервиторов светилось странное, сосредоточенное благоговение.
Талос, недобро сощурившись, наблюдал за второй группой и их ношей.
Однако прежде, чем Пророк успел перехватить техножреца, дорогу заступил один из братьев.
— Я выжил, Талос! — ликующе воскликнул Рувен. — Какое еще доказательство тебе нужно, чтобы узреть в происходящем перст судьбы? Мы оба будем жить и сражаться бок о бок!
— Минутку, пожалуйста.
Талос обошел его, чтобы получше присмотреться к грузу, который тащили шестеро слуг Делтриана.
— Ты, предательский ублюдок! — шепнул Пророк.
Делтриан на другом конце ангара ничего не услышал и спокойно продолжал инвентаризацию спасенного оборудования.
Вокс Пророка, затрещав, ожил. Это отвлекло внимание Талоса, но ничуть не охладило гнев. На визоре вспыхнула руна Ксарла.
— Ксарл, ты не поверишь, что сделал Делтриан.
— Поверю или нет, вряд ли мне сейчас есть до этого дело. Тут происходит кое-что поважнее, брат. Кровоточащие Глаза обнаружили нечто на нижних палубах, и оно уже прикончило восьмерых из них.
— Что это?
— Я не успел толком разглядеть, но, по-моему, один из Нерожденных. Причем крайне мерзкий на вид.
Гравитация никогда не мешала Люкорифу в охоте. Преследуя дичь в тесных корабельных коридорах, он, так или иначе, не мог взлететь, а ползти по стенам, потолку или полу — для раптора не имело разницы. Его многосуставчатые когти с равной легкостью цеплялись за любую поверхность.
Повиснув на потолке столовой для рабов, раптор резко дергал головой из стороны в сторону, выискивая малейший признак движения.
Ни шороха, ни запаха крови. Это ставило охотника в тупик. Подраненная тварь скрылась в столовой, и Люкориф собрал три группы рапторов, чтобы следить за тремя выходами. Он вошел внутрь один и немедленно взмыл к потолку, уцепившись за сталь когтями.
— Я ничего не вижу, — передал он по воксу. — Я ничего не слышу. Я ничего не чую.
— Невозможно, — сердито отозвался Вораша.
— Оно прячется, — прошипел Крайл.
Люкориф медленно пополз по потолку, тихо пощелкивая в раздумье. Глазные линзы его кровоточащей маски вперились в палубу внизу.
Калеб постепенно привыкал к способностям своего нового тела. Пантеон наделил его возрожденную плоть необыкновенной живучестью, как и других своих слуг, но это было еще не все. Одним усилием мысли, напряжением воли Корсар мог изменить саму реальность.
Он знал, что за истинную веру стократно воздастся после смерти, однако случившееся с ним не было простой одержимостью. Сейчас он вступил в область, доступную лишь демонам. Он обладал дарами, неподвластными простым смертным.
В первую очередь Калеб усвоил, как утихомиривать мух. Они жужжали и гудели несмолкающей тучей, роясь в трещинах и дырах его доспеха. Повелители Ночи выслеживали его по звуку, пока он не научился концентрироваться и усилием воли делать жужжание роя неслышным.
Затем его начали выслеживать по запаху. Вены вздулись и проросли сквозь броню, словно керамит стал второй кожей. Стенки сосудов вздымались и опадали с каждым ударом сердца. От этой живой сети исходил густой запах — его тело не могло больше удержать серную вонь собственной крови. Один из рапторов ухитрился ранить его, вырвав когтями полоски мяса из шеи, но от соприкосновения с воздухом кровь вскипела и начала с шипением испаряться, как концентрированная кислота.
Вне его тела кровь мгновенно сгорела, не оставив и следа, — она не могла существовать в материальном мире.
Прежде чем удушить раптора, Корсар благословил и поблагодарил его. Урок был усвоен. Калеб больше не принадлежал этому миру. Для смертного его силы казались неестественными, однако были совершенно естественны для порожденного варпом воплощения Пантеона. Теперь он подчинялся законам иной реальности.
Следующее умение было самым полезным. Прячась от стянувшихся к его укрытию охотников, Корсар смог стать невидимым для них. В отличие от остальных инстинктивных способностей для этой потребовалась полная концентрация. Калеб повторял имена богов Пантеона и списки деяний, которые совершит в их честь, если они благословят его и позволят настичь истинную добычу.
И похоже, боги вняли ему. Калеб скользил сквозь корабельные переборки, неслышно ступая ботинками по палубе, пока наконец глаза, кончики пальцев и пульс не потянули его в одном направлении, словно привязанные к невидимым нитям.
Он ослабил концентрацию и возник во плоти в одном из глубинных коридоров корабля. Этот туннель был темнее всех остальных, потому что кто-то недавно изрешетил пулями все люминополосы на потолке.
Калеб развернулся на звук, раздавшийся из-за спины, — очень хорошо знакомый ему звук.
Цепной топор взревел, перемалывая зубьями воздух. Узас перехватил рукоять и сжал оружие в обеих руках, изготовившись разрубить Нерожденного пополам, едва омерзительная туша подползет ближе.
— Отойди, — расхохоталось чудище.
Во рту у него роились мухи.
— Защищать навигатора, — ответил Повелитель Ночи.
