Улеб подошел к Олегу – тот глядел на него глаза в глаза, задыхаясь. Конунг неожиданно подмигнул ему.
– Отныне ты – дренг! – прогудел Улеб, кладя свой меч плашмя на Олегово плечо. – А сейчас…
Конунг с улыбкой переждал биение вапнатака и докончил:
– А сейчас гулять будем!
«А пост?» – удивился Олег. Но противиться не стал – пост ему был не по нутру в обоих смыслах. Есть хотелось ужасно! В животе было пусто, а теперь и в голове' абсолютный вакуум. Он – дренг!
– Пошли! – хлопнул Олега по плечу Хилвуд. – Доволен?
– Не то слово!
Дружина повалила в гридницу, где шустрые девки уже накрыли столы для пира.
Меню было разнообразным: с мясом и рыбой, с жареными гусями и поросятами, грудами пирогов и расстегаев, и даже горшочки с новомодными пельменями… А на питье подавали мед, скир – хмельной напиток из молока, пиво, малиновое и заморские вина – аланское, хиосское, александрийское, рейнское… Пей – не хочу!
Олег сидел рядом с Хилвудом и Аскольдом сэконунгом, им прислуживали, плющась от радости, два вольноотпущенника – Валит и Ошкуй.
– Первый кубок, – провозгласил Рюрик, – за Улеба конунга!
Олег заметил, что рейкс совместил два обычая – пронес рог с рубиновым аланским над очагом и капнул маленько в огонь – и вашим и нашим жертва. Валит щедро ливанул Олегу зеленого рейнского. Зеленым здесь прозывали белое вино.
– Да куда ж ты мне столько! – переполошился Олег, принимая огромный рог с серебряной оковкой по краю.
– Пей до дна! – оскалился Валит. – Я подолью!
Олег, под одобрительные взгляды братии, пронес кубок поверх трещащих поленьев в очаге-лонгилле, вяло удивившись тому, что огонь вообще присутствует в гриднице, где как будто бы не топили даже зимой, и щедро плеснул Сварогу, да Ран с Эгером, да Перуну с Воданом, да Хорсу с Доннаром – всем небесным покровителям замечательной страны, конунгу которой он служит отныне. И выпил. Хорошо пошло!
– Я ж говорил! – фыркнул сын Ниэры и сунулся с черпаком, но Олег твердою рукой положил рог и придвинул горшочек с пельмешками. Закусывать надо!
Бедный русский народ, как он только жил без такого-то блюда?.. Олег опростал горшочек наполовину, когда Улеб конунг поднял кубок:
– Ну, за победу!
Как тут откажешься? За победу, да не выпить? Нехорошо! Потом еще какую-то радость спрыснули, горе залили, помянув ушедших в Ирий-Вальхаллу… А еще Олег помнил смеющееся лицо Рады и как она его целовала и наказывала Ошкую довести до самой дружинной избы. На свежем воздухе Олег немного прочухался – шагал хоть и валко, но курс держал… А после проснулся и осознал, что лежит на лавке, на толстой хазарской кошме, вдвое сложенной, укрытый одеялом – чистой, теплой овчиной. В дружинной избе темно, только в дымогоне две звездочки переливаются… В углу басовито похрапывает побратим, со двора доносятся девичье пение и смех…
Самый длинный день в жизни Олега, сына Романа закончился.
