чтобы понять, что произошло.
— Было сказано — ти-ши-на! — рявкает Магон, возвышающийся над головами пунийцев. — Тихо. Иначе не услышите, когда вам будут рассказывать. Леон?
— Две минуты, — говорю сверху, обращаясь ко всем, — и я все объясню.
Запускаю электронику в зале: камеры, колонки, усилители сигналов — чтоб можно было связаться с генералами, ответственными за ядерные удары. Убедившись, что связь есть, сбегаю вниз, к трибуне, ко мне выходит Эйзер.
— Вызвать генералов может только пуниец. Тебя система вряд ли послушается.
Гискон водит пальцем по экрану, дает отсканировать свою сетчатку, и посреди зала одна за другой появляются голограммы генералов.
Пока идет настройка, обращаюсь к Филину, который уже немного отошел от приступа.
— Адгербал, свяжись с верхушкой невозмутимых, скажи, чтоб заблокировали Боэтарха в его резиденции или где он скрывается.
— Для ареста нужны веские основания, — говорит Филин, но перебиваю его:
— Захват заложников, уничтожение целого континента, расстрел невозмутимых, убийство Баальбена Барки — это недостаточные основания? — Перевожу взгляд на ожидающих генералов, у всех на лицах удивление.
Воспользовавшись затянувшимся молчанием, высокий сухощавый совершенно седой старик-генерал интересуется:
— Связь прервалась, но карта с метками у нас есть. Отсылаю обратно для согласования…
— Говорит Леонард Тальпаллис. Ядерные удары отменяются. — Я обращаюсь к собравшимся, чтоб и генералы слышали: — Только что вы были свидетелями несостоявшегося государственного переворота и захвата власти Гамилькаром Боэтархом. Сейчас вы можете мне не поверить, но он уже не просто человек, он — проводник высших сил в наш мир. Проводник сил кровожадных и враждебных. Массовое самоубийство детей — его рук дело. — Зал утопает в возмущенном ропоте, даю людям осознать новость и продолжаю: — Напитавшись кровью, он усилился и обрел способность влиять на неокрепшие умы. Некоторые из вас, те, кто верует в Ваала, стали марионетками в его руках. Эйзер Гискон и Рианна Боэтарх, — отыскиваю женщину взглядом, убеждаюсь, что она невредима, — расскажут вам подробнее о его планах и способностях. — Гляжу на вибрирующий коммуникатор, где Тейн пишет, что они на подходе, отвечаю, что зал освобожден, турели обезврежены, местная охрана настроена дружественно. — Извините, мне нужно возглавить операцию по захвату Боэтарха.
Покидаю трибуну не на монорельсе, а пешком, на ходу отвечая незнакомому мужчине с красными вислыми щеками, связавшемуся со мной по коммуникатору. Это оказывается генерал Решшрах, глава невозмутимых. Когда я в середине амфитеатра, доносится растерянный голос одного из голографических гостей:
— Так что, ударов не будет?
Прежде чем ответить, думаю о том, что даже если Боэтарх каким-то чудом подчинит троицу генералов, находящихся в разных местах планеты, и они нажмут кнопки пуска одновременно, четвертая-то здесь, в трибуне, без нее система запуска не сработает. Но к счастью, вместо меня отвечает Ульпиан Магон. Уже наверху, перед выходом, отвечаю Решшраху:
— Тальпаллис на связи. Где в данный момент находится Боэтарх? Его нужно взять живым или мертвым.
— Гамилькар относится к величайшему пунийскому роду, мы не имеем права действовать без согласия Совета трехсот…
— Вашу ж мать! Каждая секунда на счету, вы видели, на что он способен⁈ Пора бы уже сообразить, что имеет место чрезвычайная ситуация, я уполномочен советом принимать такие решения. Ответственность на мне. А тебя привлекут за противодействие…
— Пятый уровень, шестая ступень, храм Ваала, — не поведя бровью, отвечает генерал, видимо, глянувший по камерам, что я в зале советов и нахожусь. — Координаты скинул. Благодарю за содействие. Мои люди переходят пот твое непосредственное командование.
Перестраховывается старый жук, но оно и к лучшему.
— Тебе понадобится контактный шлем с выделенной линией…
Подхожу к невозмутимому с открытым забралом, конфискую его шлем, надеваю и говорю:
— Перепрограммируй канал этого шлема, сделай его главным.
Ненадолго генерал Решшрах исчезает с экрана, но связь не прерывает — дает распоряжения своим, появившись снова, говорит:
— Если услышишь щелчок, значит, связь налажена.
В зал совета навстречу мне врывается команда «Оплота» — в черных одинаковых костюмах и шлемах не понять, кто где. Снимая шлем, ко мне спешит Тейн, пятерней убирает волосы, прилипшие к мокрому от пота лбу.
— Ты успьел? Что происходит?
В этот момент щелкает динамик серебристого шлема, я поднеся палец к губам, переключаюсь на невозмутимых.
— Говорит Тальпаллис. Задание — взять Гамилькара Боэтарха живым или мертвым. Рассылаю координаты. О ходе операции докладывать мне.
Смотрю на замершего рядом Тейна.
— Берем Боэтарха. Невозмутимые с нами.
— Люди Филина остались снаружи, — переминаясь с ноги на ногу, отчитывается маори.
— По машинам! — командую я, пересылая ему координаты, а Тейн дублирует приказ оплотовцам. — Летим на шестой уровень, берем Боэтарха!
Обернувшись, машу смотрящему на меня Эйзеру Гискону, не скрывающему улыбку облегчения. Он избежал смерти, а мне рано радоваться. Раз Боэтарх исчез из зала заседаний, значит, он умеет создавать двойников, как и я. И в состоянии заблокировать мои способности. Интуиция подсказывает, что самое сложное ждет меня в храме Ваала.
Глава 30
Прорыв
Невозмутимые прибыли на шестую ступень, занятую храмовыми помещениями, раньше меня, и я с моей командой иду к центру по зачищенной территории: развороченным взрывами коридорам, просторным залам, усеянным телами и залитым кровью.
Переступаю через тело в бело-алой мантии, деформированное, с расколотым черепом, выплеснувшим мозг после удара об угол стола. Стена напротив входа черна от взрыва, дымящийся пол усеян обломками мебели, у стены раскинула руки девочка лет двенадцати, один глаз вытек, второй бездумно смотрит в потолок, на виске вмятина, откуда натекла лужица крови.
Смог бы я освободить ее, если бы пришел первым? Ответа нет, а посмотреть, создав фантома, я не могу: слишком велико влияние Ваала, и сформированные двойники застывают мошками в киселе. Хорошо, огнестрельное оружие работает.
С каждым шагом все гаже на душе, все тяжелее дается каждое движение, при этом ни Вэра, ни невозмутимые не ощущают ничего подобного. С помощью способностей Боэтарха не одолеть, надеюсь, пули его возьмут.
Говорю по общей связи невозмутимым:
— Внимание всем. По возможности щадите людей, хотя бы детей.
— Не представляется возможным, — отчитывается командир штурмового отряда. — Они слишком агрессивны и сильны.
Остановившись, смотрю запись с вмонтированной в шлем камеры: мальчик-подросток в белой сорочке вскидывает плазмоган, в паренька стреляют из парализатора, но он не падает — видимо, снотворное его не берет, стреляет по невозмутимым. Изображение пропадает. Доносится грохот, мир переворачивается, бегут помехи, матерится тот, кого задело взрывной волной.
