поплакала на ее.
Коул сидел по другую сторону и держал меня за руку. Он был моей опорой. Он подвез нас, запрещая кому-то из нас вести машину, пока мы были в таком состоянии. У нас не было видения, и это удивительно, но у меня не было сил выяснять причину.
Еще один сюрприз… Коул подарил мне iPod с музыкой, которая, по его мнению, должна была мне понравиться. Он заметил, что у меня его нет. Поблагодарив его, я расплакалась. Я знаю, что он переживал из-за того, что случилось с дедушкой, и пытался поднять мне настроение, но его вины в этом не было.
— Мы пытаемся что-то разузнать об "Анима Индастриз", — сказал он, когда я успокоилась. На мой недоуменный взгляд он добавил: — Компания, на которую работает Джастин. Мы найдем способ уничтожить их, раз и навсегда.
— Хорошо. — Чем раньше, тем лучше.
Я наблюдала, как люди проходят мимо гроба дедушки, чтобы отдать дань уважения… и видела, как Эмма пробирается сквозь них. Никто ее не заметил. По ее щекам текли слезы. Она остановилась передо мной и положила свои маленькие ручки мне на плечи.
Я почувствовала слабое тепло.
Коул напрягся. Чувствовал ли он ее? Или видел?
— Мне жаль, — тихо сказала она. — Я думала, что, если я перестану предупреждать тебя о нападениях, ты перестанешь охотиться на зомби. Вместо этого они сотворили это с дедушкой, точно так же как они…
— Кто? — спросила я, и несколько человек посмотрели на меня.
Эмма побледнела.
— Али, не заставляй меня… не здесь.
— Кто, — потребовала я, и бабушка сжала мою руку, пытаясь успокоить меня.
— Я… Али, ты думала о том, кто такой свидетель? Это умерший, живущий на небесах и наблюдающий за жизнью тех, кого любил. Вот чем я занимаюсь. Наблюдаю за тобой. Радуюсь вместе с тобой. Когда тебе больно, мне тоже. Отступи.
— Не могу.
Я думала, что после этого Эмма уйдет, но она не ушла. Вздохнув, она сказала:
— Я хотела спасти тебя от этого, но вижу, что твоя решимость слишком велика. Это… папа, — прошептала она. — Он ищет тебя и хочет обратить. Они пытались сделать маму такой же, но она боролась со злом и победила. Она там, наверху, со мной, и тоже хочет, чтобы ты была в безопасности. Отступи, Алиса. Ради нас. — С грустной, мягкой улыбкой она исчезла.
Я была в шоке. Мой отец стал зомби. Вот о чем она пыталась предупредить меня раньше, говорила о том, что может причинить мне такую боль, какую я никогда не испытывала. Мой отец был зомби, и я ничем не могла ему помочь.
Ему все равно не нужна моя помощь.
Он приходил за мной. Хотел убить.
Я все еще была в шоке, когда Коул высадил нас с бабушкой у дома. Он хотел остаться со мной, но ему нужно было помочь отцу. Поэтому обещал позвонить мне позже, но я быстро ушла в дом.
Бабушка ушла в свою комнату, а я — в свою. Кэт звонила мне, но я перевела ее на голосовую почту. Через час после этого позвонил Коул, но и его я перевела на голосовую почту. Я лежала на кровати, погрузившись в кошмар, о котором и не подозревала.
Мой отец стал зомби.
Мой отец, которого я подвела.
Мой отец, которого я преподнесла зомби на блюдечке с голубой каемочкой.
И я не могла его спасти.
Что мне делать? Дрожащей рукой я взяла дневник, пролистала страницы. Здесь должны были быть ответы. Я знала, что они есть. Если бы только еще один отрывок превратился… в… английский.
До того, как я успела окончить мысль, появилось еще несколько абзацев, иероглифы сменились буквами.
"На протяжении борьбы с зомби ты столкнешься со многими трудностями. Люди будут называть тебя сумасшедшим. Некоторые члены твоей семьи и друзья будут заражены. Некоторые из твоих родных и близких умрут.
Никогда не забывай, что зло это зло. Ты не можешь его изменить. Не можешь исправить. Но, если ты позволишь ему, оно приведет тебя во тьму.
Тебе, наверное, интересно, кто я такой, откуда все это знаю и почему ты это читаешь. Нет, это не волшебство. Я написал это для тех, кто может стать душой".
Душой. Интересно, означает ли это, что я смогу прочитать все, если покину свое тело. А другие смогут прочитать это, если покинут свое тело? Возможно, но в данный момент я была слишком выжата эмоционально, чтобы беспокоиться об этом.
"Если ты читаешь это, находясь в естественной форме, значит, ты, как и я, больше знаешь о духовных вещах. Если тебе трудно читать, не волнуйся. Когда твой разум будет готов к восприятию остальной информации, ты сможешь прочитать остальные отрывки.
Хочешь узнать больше о зле? Нет. Думаю, тебя больше интересует любовь. Ты хочешь знать, что можешь сделать, чтобы спасти людей, которых любишь. Я знаю, потому что тоже жаждал этой информации. Расскажи им правду. Научи их. Невидимый, неизвестный враг — все равно враг. Если они будут знать, они смогут бороться. Даже если они не поверят тебе, ты хотя бы попытался".
Мое зрение затуманилось от нового потока слез. Я жалела, что не сказала дедушке правду. Жалела, что не научила его сражаться. Теперь было слишком поздно.
* * *
Должно быть, я плакала, пока не заснула, потому что следующее, что помню, — это стук в мое окно.
Я резко села, волосы рассыпались по плечам, а дневник упал на пол. Я протерла глаза, сердце бешено колотилось в груди. Коул открыл окно и залез в мою комнату, но это только заставило мое сердце биться еще сильнее. Он был вооружен. И одет в черное с головы до ног, под глазами у него были черные пятна, поглощающие свет, ножи закреплены на руках, а клинки торчали из сапог.
— Прости, что делаю это сейчас, в такое время, но ты не отвечала на мои звонки и сообщения, — сказал он, — а ты нужна нам. Мы нашли гнездо в доме примерно в миле отсюда. Собираемся убить их, и нам нужна твоя помощь. Мы никогда не видели, чтобы у кого-то загоралась рука так, как у тебя, или зомби так быстро превращали в пепел, и надеемся, что ты сможешь уничтожить их всех.
Сражаться с врагом. Это я могла, как бы плохо себя ни чувствовала.
— Мне нужно переодеться.
— Поторопись.
Пока я приводила себя в порядок в ванной, Коул нерешительно сказал:
— Я видел сегодня твою сестру.
Я замерла, рубашка, которую натягивала, зацепилась
